04 сентября, 00:42 | Андрей МИЛОВЗОРОВ

Черное море, отпуск... Какие бы новые горизонты ни открывал перед нами туристический бизнес, эти два понятия остаются прочно связаны. Укрепить их взаимосвязь помог экономический кризис: немалое число россиян в этом году переориентировали свои отпускные маршруты с далеких морей на родное и близкое Черное.

Однако Черное море в последнее время притягивает не только отдыхающих. Оно все больше превращается в средоточие экономических интересов и геополитических игр. Здесь пересекаются многочисленные транспортные потоки, прокладываются глубоководные трубопроводы, разведываются крупные запасы нефти и газа, складываются самые невообразимые межгосударственные альянсы, проводятся маневры с участием флотов ведущих мировых держав, наконец, до сих пор перекраиваются границы и даже возникают новые государства.

По Черному морю идет, к примеру, основная доля российского зернового экспорта, а также поставок каспийской нефти в Европу. Не так давно природный газ из России потек по дну моря в Турцию (проект "Голубой поток"), прорабатывается также проект следующей трубы – прямиком в ЕС ("Южный поток"). Кипят страсти вокруг турецких проливов, соединяющих Черное море со Средиземным: это "бутылочное горлышко" не справляется с трафиком танкеров, в связи с чем Турция ограничивает их движение, а страны-экспортеры строят нефтепроводы в обход проливов ("Бургас–Александруполис"). Сама же Турция становится все более активным игроком в области энергетического транзита, заигрывая и с Европой, и с Россией, чем еще более накаляет страсти.

В ближайшие годы Черное море может обильно "украситься" не только трубами, но еще и нефтяными вышками. Все началось опять же с Турции: еще в 1995 г. она привлекла концерны Aramco и BP к разведке глубинных структур в западной и центральной части Черного моря, в результате чего было подтверждено наличие там 100 млн тонн нефтяного эквивалента. Несколько лет назад Анкара провела новые сейсмические исследования на своем черноморском шельфе и обнаружила там запасы, оцениваемые в 10 млрд баррелей. С тех пор влиятельные нефтяные концерны проявляют растущий интерес к углеводородным ресурсам Черного моря. Первый контракт на глубоководное бурение подписала с Турцией бразильская Petrobras: уже в 2010 г. должна быть пробурена первая скважина. Затем к работам, очевидно, подключатся американцы: соглашение с Exxon Mobil уже подписано, на очереди – Chevron.

Проводят или уже завершили разведку своих черноморских запасов нефти Болгария, Румыния и Грузия. Соответствующие исследования шельфа проводились и в СССР, однако в те годы нефти у страны хватало, и подвергать экологическому риску "всесоюзную здравницу" смысла не было. За редким исключением здешние месторождения не разрабатывались. Теперь ситуация иная: независимые республики жаждут обрести энергетическую самостоятельность. И Грузия, и Украина возлагают большие надежды на черноморскую нефть. Украина, правда, никак не может приступить к ее добыче – мешают внутриполитические интриги, зато она уже добывает газ на четырех из 14 месторождений своей части азово-черноморского шельфа. Недавно о намерении добывать нефть заявила Абхазия: ее запасы оцениваются в 200-220 млн тонн, а месторождение находится в 9-10 км от береговой линии. В конце мая этого года Министерство экономики Абхазии и "Роснефть" подписали соглашение о сотрудничестве, согласно которому в ближайшие пять лет российская компания проведет доразведку и обустройство нефтяных и газовых месторождений на абхазской территории.

Все черноморские нефтедобытчики обещают применять самые совершенные технологии, чтобы исключить загрязнение курортных зон. Очень хочется надеяться, что это им удастся... В это, впрочем, верят не все. Среди населения Абхазии зреет недовольство контрактом с "Роснефтью": люди опасаются, что, обретя нефтяную самодостаточность, республика лишится чистоты побережья, чем подорвет главную отрасль экономики – курортный бизнес.

Где нефть – там и раздоры. Румыния и Украина долго спорили о статусе крохотного украинского островка Змеиный, о котором Румыния утверждала, что это вообще не остров, а скала. Дело в том, что на прилегающем к нему шельфе обнаружено крупное нефтегазовое месторождение, а статус "скалы" не позволил бы Украине узурпировать шельф. В феврале этого года точку в споре поставил Международный суд в Гааге, приняв поистине соломоново решение: он признал за Змеиным статус острова, но присудил 80% спорного шельфа (вместе с месторождением) Румынии.

Черное море притягивает как магнит. Например, в Организацию черноморского экономического сотрудничества (ОЧЭС) входят аж 12 государств, ряд которых (например, Албания) не имеют к этому морю никакого географического отношения. Более того, на Черном море все активнее начинают действовать разнонаправленные векторы мощных геополитических сил. Здесь старается восстановить свои позиции Россия. Сюда зачастили военные корабли США, тут обосновались американские нефтяные компании. Свою игру ведет Турция, стремящаяся взять под контроль весь энергетический транзит в этом регионе и считающая Черное море своей вотчиной. Наконец, после присоединения Болгарии и Румынии действующим лицом на черноморской арене стал Европейский союз. В прошлом году комиссар по внешним связям ЕС Бенита Ферреро-Вальднер заявила, что на реализацию инициатив в регионе Евросоюз намерен выделять 1,7 млрд евро в год. Очевидно, впереди интенсивная "европеизация" черноморского геополитического ландшафта.

А в Сочи тем временем полным ходом идет олимпийская стройка. В нее постепенно втягивается и соседняя Абхазия, рассчитывающая таким образом дать толчок развитию своей экономики. Вот только морю все это выходит боком. Ведь под Сочи строятся отнюдь не только спортивные сооружения и гостиницы: в курортном районе появляются бетонные и асфальтовые заводы, склады стройматериалов и грузовые порты. Со всеми вытекающими отсюда – отнюдь не курортными – последствиями. В частности, жители Адлерского района судятся с правительством по поводу его решения разместить грузовой порт в Нижней Имеретинской бухте.

В общем, спокойно отдохнуть на Черном море скоро станет затруднительно.