http://www.istpravda.ru/research/6098/
У Грузии новый президент – Георгий Маргвелашвили. Он приведен к присяге в Тбилиси. Ждать ли кардинальных перемен в грузинской политике при новом президенте? Едва ли. Посмотрите фоторепортаж с инаугурации нового президента Грузии. И прочитайте интервью, которое журналист Павел Шеремет записал с Маргвелашвили еще в 2008 году, когда будущий президент Грузии вынужден был уйти из института управления, ректором которого он был несколько лет.
Церемония инаугурации нового президента Грузии, представителя от правящей коалиции "Грузинская мечта" Георгия Маргвелашвили прошла в Тбилиси в17 ноября 2013 года. По итогам проведенных 27 октября президентских выборов Маргвелашвили набрал 62,12% голосов избирателей. Церемония принесения присяги новым президентом Грузии стартовала в 13.00 во дворе старого здания парламента в центре Тбилиси и продлилась 45 минут.
Михаила Саакашвили на инаугурации не было. Он даже не находился на территории Грузии в этот момент.
День отставки Михаила Саакашвили с поста президента Грузии в воскресенье, 17 ноября, совпал с семейной датой, его "фарфоровой свадьбой" — ровно 20 лет назад будущий глава государства и Сандра Элисабет Рулофс стали мужем и женой, передает агентство "Новости-Грузия".
«Двадцать лет назад, 17 ноября, я сказала Мише "да, я согласна". В обыкновенный день, в обычной одежде и с одной розой в руках», — написала Рулофс на своей странице в Facebook, в день инаугурации нового президента Грузии.
По словам Рулофс, обещание быть всегда рядом дала "ординарная молодая женщина рядом с экстраординарным мужчиной". "И куда бы я ни шла, мне дарили розы. Сегодня, 17 ноября 2013 года, в 20-ю годовщину нашей свадьбы, нет роз, но есть шипы и слезы", — написала бывшая первая леди. В настоящее время она находится на родине, в Нидерландах, но пишет, что надеется на скорое возвращение в Грузию.
Георгий Маргвелашвили: Воссоединение с Абхазией и Осетией - это краеугольный камень грузинской государственности
- Георгий, вы всё работали на американцев в американском институте. Обучали грузинских молодых людей американским стандартам управления. Это принесло какой - то результат? И какой именно?
- Результат для кого – для Грузии?
- Да. Ну, тем, кто учился и уехал в Америку, конечно, принесло.
- Мы не были ориентированы, чтобы выпускать наших студентов в Америку. Мы были ориентированы на то, что наши студенты придут в грузинские государственные учреждения. Трудно пока сказать, принесло ли это положительные результаты или нет, но несколько министров новом правительстве, а также несколько депутатов и ведущие чины в департаментах, нескольких министерствах, они заканчивали наш институт.
- Ну, и как результат вы оцениваете?
- По их конкретной биографии трудно оценивать. Но с точки зрения роли института в их конкретной биографии, то наши выпускники получают высокие посты. Это на том фоне, что особо хорошо отношения с властью, тандема института с правительством не было. Всё-таки правительство брало этих студентов на высокие посты. Здесь не было прямого лоббирования со стороны института в правительстве. Просто их квалификация помогала попасть на высокие должности.
- То, что произошла эта поколенческая смена, и старше сорока всех смыло, пришли люди от 25 лет до 35, - это главный результат революции роз?
- Наверное, здесь много результатов. В какой-то части вы правы. Но здесь мы получили конфликт между поколением. Некий такой скрытый конфликт, который не вылился в реальный конфликт между поколениями, а вылился в более напряжённые отношения старшего поколения к правительству.
Старшее поколение не было против молодых, но оно стало против правительства. Объектом неприятия стало правительство, это с одной стороны. С другой стороны, у молодого поколения намного лучше управленческая квалификация, хотя я бы сказал, что меньше техническая квалификация. И если посмотреть на систему образования, эти технические специальности были сильной стороной советского образования. При этом, управленческий механизм в советском образовании был вообще совсем на другой системе и не соответствовал современным стандартам. Так что у молодого поколения лучше управленческие знания, но технические знания страдают… Опять же мы здесь очень обобщаем. Но в общих терминах можно так говорить.
- Госаппарат Грузии – это аппарат молодых?
- Наверное, да.
- И все - западники?
- Наверное, западники, да. Западники.
- И это благо для Грузии? Каков результат, последствия в ближайшие несколько лет?
- В аспекте управления это на много лучше, чем не быть западником. А в аспекте управления, однозначно, для меня западный стандарт управления – это современный стандарт управления. Это стандарт, который намного более эффективен. Так что в этом аспекте, да. Я думаю, это достижение.
- А чем занимаются чиновники старшего поколения, которые, вынуждены, были уйти?
- Я не знаю, наверное, они бедствуют.
- Но, они не ушли в оппозиции?
- Часть из них ушла в оппозиции, потому что, когда мы видели эти большие митинги в ноябре 2007 года, мы там видели много представителей вот этого старшего поколения. При анализе вот этих групп, которые стояли на митингах (анализ делался правительством), они говорили, что это - большая часть того управленческого аппарата, который распустили.
- Но получается, даже если так, чисто математически, людей старше 35 лет должно быть значительно больше, чем людей в возрасте 20-35 лет. Какую электоральную поддержку имеет эта власть? И не заложен ли в этом конфликт?
- Да, это проблематично. Само собой, здесь заложен конфликт, и вместе с тем можно сказать, что избирательно стало старшее поколение. Люди, которые голосуют, это люди старшего поколения.
- Саакашвили и его молодая команда делают какие то шаги по возращению всё-таки более опытных людей? Может на другие должности, может быть на вторые роли или нет, страна поколенчески всё-таки чётко поделилась?
- Точных данных по этому вопросу нет. То, что я увидел, это новое правительство, которое Саакашвили начал уже при своём втором президентском сроке, там есть один министр, которому уже за 70 лет и это трактовалось так, что Саакашвили показывает старшему поколению, что он возвращает их к деятельности. Это министр по делам диаспор.
- Он такой, кстати, активный дедушка?
- Я не знаю. Я не представляю, что это за пост и не знаю, на сколько он активен. Но, по-моему, формально показывается. Но я не знаю реально ли возвращаются люди во власть.
- Пока вы этого не замечаете?
- Нет. Такой жест был сделан. Однако, это просто одно назначение или это влечёт за собой другие назначения, нигде не анализируется, и не пропагандировалось.
- А кто теперь ректор вашего института?
- Ливан Цуцкеридзе.
- Сколько ему лет?
- Он моложе меня лет на 5 или 6.
- Вы тоже в какой-то степени стали жертвой этой поколенческой революции?
- Нет, ни в коем случае. Я стал жертвой из-за того, что мне больше не интересно этот проект делать. То есть мне намного интереснее сейчас читать лекции, работать над докторскими диссертациями, чем опять же администрацией заниматься. Ещё я был болен серьёзно.
- По отношению к Саакашвили западные страны – Европа, Америка, они сохраняют позитивное единство, поддержку?
- Я думаю, только Америка. Европа серьёзно меняет свои приоритеты. Не меняет, но у них своих проблем предостаточно. И Саакашвили не является сейчас для них тем золотым мальчиком, которым он был.
- Что произошло? Что повлияло?
- Трудно сказать. По-моему, часть нашей проблемы, это проблема с Россией. Но так же я не думаю, что Европа заинтересована так активно в Грузии. Думаю, у них столько внутренних проблем, столько нерешенных проблем в своём же сообществе, что они реально не успевают подумать о Грузии. Они намного больше ориентированы на себя, на другие свои экономические проблемы, плюс ещё проблемы с Америкой. Так что, я не думаю, что они реально торгуются из-за Грузии с Россией. Реально торгуется только Америка.
- Почему Америка сохраняет единство и любовь. Это можно объяснить субёективными факторами, например, привязанностью Бума-младшего?
- Нет. Я думаю, позиция Америки не связана только с Бушем. Поддержка американская присутствовала до Буша, присутствовала до Саакашвили. Это акцент Америки. Понять американскую внешнюю политику вообще очень трудно. Для Буша это стало субъективным фактором после его визита сюда. Но это было всё-таки в том русле сотрудничества, которое и так присутствовало между Грузией и Америкой.
- А его здесь хорошо приняли, да?
- Очень хорошо.
- Как Брежнева Алиев принимал?
- Мы тоже Брежнева хорошо принимали. Мы вообще всех хорошо принимаем.
- И как его принимали здесь?
- Вы же знаете Площадь Свободы?! Это бывшая Площадь Ленина. Вот эта вся площадь была заполнена людьми. Это были, правда, граждане, которые пришли, которые выражали свой восторг. А потом произошла такая вещь: вдруг почему-то отключилась фонограмма. Это был новый грузинский гимн. Кстати, прекрасный гимн. И весь народ спел. Да, были такие романтические, драматические моменты. Там был ещё этот момент с гранатой.
- Мужик бросил гранату?
- Да.
- Но не попал в Буша.
- Не то что бы не попал, а она не взорвалась. Что-то в этом роде. Вот это всё было. И само собой подействовало на Буша.
- Эта молодая политическая элита, она продолжает революцию? Или будет какая-то модернизация, остановка движения или все-таки революция?
- Трудно сказать, что они смогут сделать. Но есть некоторые объективные факторы. Саакашвили второго периода – это совсем другой президент. Он намного более остепенившийся. Он намного менее агрессивный. Он намного больше говорит о всей Грузии, чем о хороших и о плохих грузинах. В общем, он стал президентом страны, когда-то он был лидером группы. И сможет ли правительство в этом режиме, неконфронтационном режиме продолжать реформы, не понятно. Само собой, это будет на много более сложной задачей. И организовывать это намного сложнее. Пока ещё ничего не видно ни в одну, ни в другую сторону.
- Насколько сильно он подвержен своему ближайшему окружению? Насколько он и окружение это оно и то же?
- Я не думаю, окружение сильно влияет на него. В окружении происходит формирование главных решений. Но это, главным образом, эмоциональный и интеллектуальный фонд Саакашвили и немного меньше, так сказать, это- влияние окружения.
- Но круг очень узкий вокруг него.
- Ну и что. У меня впечатление, что все эмоциональные и интеллектуальные решения это его. Решения, которые потом оформляются его группой. Но эта группа не влияет на него. На него влиять очень трудно, по-моему.
- А есть у Саакашвили какой то план лет на 20, на 10. Он никогда не озвучивал, чего он хочет в долгосрочной перспективе.
- Нет, он озвучивал. Очень часто озвучивал свои грёзы, особенно в первый период президентства. Не грёзы, а свои мечты, которые заключались в том, чтобы сделать Грузию современной европейской страной. Интегрировать её в европейское общество. И сделать это на нескольких уровнях. На международном уровне, на уровне внутреннего менеджмента, то есть, как будет править правительство и культурном, и экономическом плане.
- Для него важнее эта модернизация внутренняя или, например, внешняя: воссоединение Абхазии и Южной Осетии?
- Воссоединение с Абхазией и Южной Осетией - это не внешнее, это краеугольный камень грузинской государственности. Без Абхазии и Осетии не состоялось и не состоится грузинское государство.
- Почему?
- Потому что это те территории, которые мы считаем своими. Государство – это территория, которая управляется одним правительством, в котором есть смысл того, что это правительство существует на этой территории. Это и есть концепция государства. Государство - это же не картель, который может продать часть своих операций, часть акций, и продолжить диверсифицировать. Грузинская государственность осмыслена именно в этих территориях. Хотя это и не так. Серьёзная часть грузинской территории ушла к Турции и сейчас находится на территории Турции. Но в рамках ООН и в рамках Лиги наций мы регистрированы именно в этой территории. Соответственно бороться до конца за эту территорию составляет смысл грузинской государственности.
- Вы так много работали с этими американскими специалистами, и до конца логику их действий не поняли. Почему они так много сил тратили на Грузию, а не на Армению, например?
- Я не понимаю, почему они столько времени тратили на Грузию, а не на Армению. Почему Армении удаётся в одно и то же время быть партнёром с Россией, с Америкой и с Ираном? Это, по-моему, величайшее достижение дипломатии. И молодцы армяне, что они это могут делать. Но мне не понятно. Почему это так происходит? Можем только гадать, что Грузия играет стратегическую роль на Кавказе. Можно гадать, что в аспекте армянско-азербайджанского конфликта самая нейтральная сторона была – Грузия, с которой можно было независимые отношения строить. Возможно, мы намного более западно-ориентированные европейцы, чем русско-ориентированные армяне и фактически мусульмане - азербайджанцы. Но это все гипотезы.
|
