Главная » 2015»Июль»5 » Могильщики Третьего Рима.Статья четвертая,часть 1.
Могильщики Третьего Рима.Статья четвертая,часть 1.
23:33
http://worldcrisis.ru/crisis/1975948?COMEFROM=SUBSCR
Александр Огородников 02 Июл 17:48
«Десять предвоенных лет»
«... вспомните фразу матери пяти братьев Ротшильдов: « Если мои сыновья захотят, то войны не будет». Это означает, что они были арбитрами, господами мира и войны, а не императоры. Способны ли вы представить себе факт подобной космической значимости?.. И не является ли уже война революционной функцией?.. Война – коммуна. С тех пор каждая война была гигантским шагом к коммунизму. Как будто какая-то таинственная сила удовлетворила страстное желание Ленина, которое он высказал Горькому. Припомните 1905-1914 годы...» - из допроса Х.Раковского.
Глава первая. Портсмутский мир и революция.
Подписание при посредничестве президента Америки Т. Рузвельта невыгодного для России мира с Японией, активными радетелями которого выступали «министр-маклер» ротшильдовец Витте и «двойной предатель» великий князь Николай Николаевич, стало возможным в результате проведения большой подготовительной работы при участии заинтересованных в этом Англии и Америки, которым было важно сохранить «цепного пса» против России.
Российской империи в очередной раз сообщество «передовых» стран (вдруг ставших пацифистами) принудило пойти на мирное соглашение, когда перелом в войне стал явным, а разгром японской армии – вопросом времени. Но такой исход, при котором Россия чрезмерно усиливалась, а Япония терпела крах, был чрезвычайно невыгоден «творцам катаклизмов» из обоих, конкурирующих меж собою, глобальных проектов: космополитического/коммунистического и фашистского. Да и сама балансирующая на грани «страна восходящего Солнца» была готова платить любые деньги, идти на сговор с последней сволочью и скупать революционных хамов пачками, применять самые грязные методы борьбы, лишь бы предотвратить приближающийся конец. Первая «русская» революция 1905 года во многом - плод совместной деятельности японцев и еврейских радикалов, служащих космополитам – финансистам. Но никакая революция была бы невозможной (даже в условиях военного времени) без содействия пятой – либеральной – колонны, без разложения правящего слоя, заражённого масонством.
Об этом расскажем подробнее, но предварим разговор рассуждениями историка О. Платонова о принуждении Российской империи к миру. «Несмотря на одержанные победы, силы Японии быстро истощались. Уже после Мукдена японская армия прекращает активные действия и переходит к позиционной войне. Экономика и финансы Японии оказались подорваны. Но главное - это огромные военные потери, которые она понесла. В боевых действиях Япония потеряла 270 тыс. человек, в том числе 86 тыс. погибших.
Число погибших со стороны России было на 36 тыс. человек меньше. Экономическое и финансовое положение оставалось стабильным. Государственный банк России ни на один день не останавливал размен банковских билетов на золото, т.е. сохранялась золотая валюта. Пропускная способность Великого Сибирского пути увеличилась в несколько раз и на японский фронт шли свежие военные силы и современное вооружение. Позднее японские генералы признавались, что к лету 1905 года возможности японской армии подошли к пределу и еще одного наступления русских она бы не выдержала.
В этих условиях силы, которые спровоцировали Японию на войну с Россией, забеспокоились, что дальнейшие военные действия приведут к полному разгрому Японии и резкому усилению позиций России в дальневосточном регионе. В США и Англии начинается агитация за мир, который бы закрепил военные победы Японии и национальное унижение России. В США, например, органы печати, прежде всего еврейской, еще недавно безоговорочно поддерживавшие агрессию Японии, заговорили о мире.
Весьма показательно, что такая работа ведется и по тайным масонским каналам. Так, еще 4 февраля 1905 года тайное "Международное бюро сотрудничества масонов" рассылает по всем масонским объединениям и группам обращение, призывающее организовать пропаганду за прекращение русско-японской войны. Через несколько дней после Цусимского сражения японский император обращается к президенту Рузвельту с письмом, в котором просит его начать переговоры с Россией о мире, так как Япония уже не может больше продолжать войну, а 25 мая американский посол в Петербурге обращается к Царю с предложениями о мире.
Русский Царь не хотел заключать мира до победы над врагом. Он понимал, что Россия готова продолжить войну, а Япония полностью выдохлась. Поражение Японии, по мнению Царя, неизбежно и зависит только от времени. Однако Царю пришлось пойти на мирные переговоры. К этому его вынудило не японское оружие, а внутренняя смута, поразившая Русское государство страшнее любого иноземного нашествия. События 1904-1905 годов показали, что антирусские силы внутри России, поддерживаемые мировым масонством, пытаются использовать войну для свержения законной Русской власти». ( О. Платонов «История русского народа в 20 веке»)
Здесь нужно сделать несколько пояснений касательно внешней политики и зарождения крамолы, для чего вернуться на пару лет назад. Начнём с закулисных игр нашего «заклятого врага» - «старушки» Англии. Долгое время Англия проводила политику так называемой «блестящей изоляции». Политика «блестящей изоляции» основывалась на том, что Англия как крупнейшая промышленная страна и колониальная держава, обладавшая огромным морским флотом, могла позволить себе неучастие в постоянных союзах и коалициях. Но умудрялась при этом держать в своих руках ключи «европейского равновесия». В 1898 году Д. Чемберлен и А. Бальфур при согласии самого главы кабинета предложили Германии союз против России. Это предложение настойчиво повторили в 1899 и 1901 годах, но безрезультатно. Тогда, так и не добившись союза с Германией, Англия подписала с Японией союз против России в начале 1902 года. (То есть Германия вела себя по отношению к России на удивление порядочно, так что зря в своё время Александр Третий обидел Вильгельма II, призвав не уподобляться «танцующему дервишу» и посмеявшись над его предложением поделить мир на двоих.)
Обжегшись во время англо-бурской войны, и подписав договор с Японией, Англия отказалась от прежней политики. 8 апреля 1904 года Англия заключила «сердечное соглашение» с Францией. А после провала революции 1905 года в России это «змеиное гнездо» в 1907 году заключило англо-русское соглашение, превратившее оба соглашения в Антанту (в пику возможного союза «оси» - Берлин – Москва – Токио, на котором настаивали немецкие геополитики и который являлся «страшным сном» Англии). Это «сердечное соглашение» не оставляло Германии пространства для манёвров и делало войну с Россией практически неизбежной.
Коль уж мы коснулись Германии, напомним, что единственным государем, предложившим во время разгула первой революции помощь своих войск, был император Вильгельм. Но получил отказ, как и на предложение заключения союза Германии и России. (Царя отговорили Витте и его ставленник - министр иностранных дел Ламздорф.) Это важный момент российской истории, поэтому присмотримся к нему. В своих воспоминаниях дядя Николая Второго Александр Михайлович по этому поводу написал: «11 июля 1905 года Император Николай II пригласил Германского Императора к завтраку на борту Императорской яхты «Полярная Звезда», которая стояла в Бьерке. Кузен Вилли решил соединить приятное с полезным и захватил с собою подробно разработанный проект русско-германского союза. Но, бросив взгляд на этот серьезный документ, Государь смутился.
— Если ты интересуешься моим мнением, — сказал Вильгельм: — то должен тебе сказать, что это очень высокая политика. Этот акт принесет благо не только нашим странам, но и всему миру.
— Да, это очень хороший проект, — вежливо согласился хозяин.
— Ты подпишешь его, Никки?
— Я подумаю. Оставь мне его. Я, конечно, должен буду показать его моему министру иностранных дел.
— Слушай, Никки, — начал Вильгельм II, и Государь опустил голову. Красноречие Вильгельма пользовалось здравой известностью. Государь попробовал переменить тему разговора. Эффекта не последовало. «Потсдамский оратор» произнес блестящую речь, после которой оставалось или же высказаться о договоре отрицательно или же подписать договор. Вежливость Николая II превозмогла в нем стремлению подражать во всем отцу, он протянул руку за пером.
— Вот и прекрасно, — обрадовался Вильгельм II.
— Еще одна маленькая формальность, и величайший в истории договор будет реальностью. Но кто засвидетельствует твою подпись? Кто-нибудь из твоих министров есть на борту?
— Я попрошу завтра это сделать министра иностранных дел графа Ламздорфа.
— Но, если я не ошибаюсь, я видел по дороге в твой кабинет морского министра, адмирала Бирилева?
— Да, он тут, но я предпочел бы подпись Ламздорфа.
Последовал новый взрыв красноречия Вильгельма. II, и адмирала Бирилева вызвали в кабинет. Николай II был настолько уверен, что аннулирует этот импровизированный договор, как только вернется в Царское Село, что даже не разрешил морскому министру ознакомиться с содержанием документа.
— Адмирал, — сказал, краснея Царь: — вы мне верите?
— Ваше Величество, можете быть уверенным, что я сделаю все для престола, и родины.
— Хорошо. Тогда скрепите вашей подписью этот документ. Я не могу сам дать его для ознакомления. На это у меня есть свои причины.
Адмирал Бирилев поклонился и скрепил Бьеркский договор.
А потом в Берлин, была отправлена нота, в которой указывалось, что, в силу договоров, заключенных до сего времени с Францией, Россия не могла вступить в какие-либо новые договорные отношения с Германией. Император Вильгельм рвал и метал по адресу вероломства русского Царя и поклялся не верить ему впредь.
Можно с уверенностью сказать, что своевременный обмен телеграммами между обоими царственными кузенами в июле 1914 года предотвратил бы мировую войну, не будь у Вильгельма II на душе того запаса горечи, которая накопилась у него за эти девять лет.».
Как тут не вспомнить преданного слугу Трона графа Фредерикса, который считал, что для блага монархического принципа России следует поддерживать наиболее дружеские отношения с Германией. Пруссия, по его мнению, была последним устоем принципа легитимности в Европе. В этом отношении она столь же нуждалась в нас, как и мы в ней. Франция же и Англия не постоят за нашу династию, потому что были бы довольны приходом России к конституционному строю и ослаблению её мощи...
********
О подрывной деятельности партий при подготовке революции.
Сразу оговоримся, что роль Ленина и его маргинальной «большевицкой секты» на тот момент была минимальна. Кроме участия в работе II съезда РСДРП (июль 1903 года, Лондон), где наряду с принятием Программы произошло разделение партии на группы большевиков и меньшевиков, Ленин вышел из редакции газеты «Искра», перешедшей в руки меньшевиков. В 1903-1905 годах Ильич жил в Женеве, гулял в окрестностях города, общался с эмигрантами, писал статьи и письма, вступил в местное «Общество любителей чтения». И хотя на III съезде РСДРП (апрель 1905 года) была принята резолюция о вооружённом восстании, Ленин объявился в России только в ноябре 1905-го, когда вокруг уже всё пылало. ( Говорят, что задержка произошла не то из-за проблем с документами, не то из-за ссоры с Бундом.)
Иное дело – Леонид Красин, антипод Сталина, «инженер революции», входивший в тройку главарей фракции большевиков наряду с Лениным и Богдановым, друг Горького.
Немало «заслуг» и у партии социалистов-революционеров, особенно у «Боевого отряда» под руководством «короля провокаторов» Евно Азефа.
Свою лепту в борьбу с самодержавием внёс и подкомитет «Всемирного израильского союза» под названием « Общество распространения просвещения между евреями России», возглавляемый бароном Гинзбургом (золотопромышленник – Ленские прииски).
Но первенство, несомненно, принадлежит либеральному «Союзу освобождения», трансформировавшегося впоследствии в партию Кадетов. Вот выдержка об этом «союзе» из книги О. Платонова: « Активизация российского масонства непосредственно связана с деятельностью нелегальных политических организаций либерального толка, деятели которых состояли в зарубежных масонских ложах. Речь идёт прежде всего о так называемом «Союзе освобождения», созданном в июле 1903 года в Шафхаузене (Швейцария). Ведущую роль в нём играли старые масоны М.М. Ковалевский, С.Н. Прокопович, В.Я. Богучарский, Н.Н. Баженов, Е.В. Роберти и другие. По сути дела, этими людьми было создано либерально-масонское подполье, то есть тайная организация, которая под оболочкой политического либерализма преследовала откровенно масонские цели.
Масонский характер «Союза освобождения» признаётся даже П. Милюковым, который писал, что именно от его руководителей он получал многократные и настойчивые предложения «войти в некий тайный союз». Милюков говорит также о тайных решениях неизвестного ему коллектива, стоявшего за «Союзом освобождения», которые управляли его общественной деятельностью. «Впоследствии мне, - писал Милюков, - однако, пришлось считаться с готовыми решениями, принятыми без моего участия, и довольствоваться тем, что я не нёс за них личной ответственности... Против целого течения я всё равно идти бы не смог». В этом признании выражалась вся сущность российской интеллигенции, лишённой национального сознания, готовой к борьбе с ненавистным ему государственным строем и подчиняться решениям неизвестной тайной организации. Именно это и сделало многих из них игрушкой тайных закулисных сил и зарубежных спецслужб». И далее: «В самом начале войны с Японией первым активизируется масонский (либеральный) "Союз освобождения". В январе 1904 года он переносит свою деятельность из Швейцарии в Петербург. Проводится учредительный съезд для создания местных организаций. Собираются 50 представителей от 22 городов. "Союз" поставил своей задачей ликвидацию Самодержавия, "освобождение" России от ее самобытных начал и признание права народностей на свободное самоопределение, т.е. расчленение страны. В Совет "Союза освобождения" вошли крупные масоны - председатель И.И. Петрункевич, члены Н.Н. Львов, Д.И. Шаховской, В.Я. Богучарский, С.Н. Прокопович, П.Д. Долгорукий, М.М. Ковалевский. Одновременно с "Союзом освобождения" возникает и другая нелегальная организация - "Союз земцев-конституциолистов", ставившая своей целью подготовку обращений к Царю с требованиями ввести конституцию по западному образцу. Заправляли в этом "Союзе" почти те же деятели, что и в "Союзе освобождения", и прежде всего Д.И. Шаховской и братья Долгоруковы.
В сентябре-октябре 1904 года по инициативе японского шпиона-революционера Конни Циллиакуса и на японские деньги в Париже собирается совещание "оппозиционных и революционных партий" Российского государства. На этом совещании побратались и вступили в сговор против России три главных ветви антирусских сил - масонско-либеральная, социалистическая и националистическая. Масонско-либеральную ветвь на этой сходке представляли деятели "Союза освобождения" В.Я. Богучарский, князь Петр Долгорукий, П.Н. Милюков и П.Б. Струве. От социалистов присутствовали террорист и одновременно сотрудник полиции Азеф, лидеры эсеров В.М. Чернов и Натансон.
Богато представлялись польские, латышские, финские, армянские, грузинские и, конечно, еврейские националисты.
Парижское совещание антирусских сил вынесло резолюцию об "уничтожении Самодержавия" и о создании "свободного демократического строя на основе всеобщей подачи голосов". Участники высказывались за использование в борьбе против законной Русской власти всех возможных средств, в том числе широкого террора. Одним из самых главных результатов совещания стало то, что его участники признали "полезность" для дела "освобождения" России ее поражение в войне с Японией и призвали всячески способствовать этому.
Позднее Милюков пытался утверждать, что деятели "Союза освобождения" не участвовали в принятии революционных резолюций, хотя агентурные данные русской полиции полностью изобличали их». ( «История русского народа в 20 веке»)
*****
Революция 1905 года в России называли «Первой русской»... Но правильнее её именовать, согласно определению публициста М. Меньшикова, «еврейской» и «подлейшей». Почему «еврейской»? М. Меньшиков обосновывает это так: « Что последняя революция была «еврейская», а не какая иная, это установлено не только русскими, но и иностранными наблюдателями, сколько–нибудь беспристрастными. Известный берлинский профессор Теодор Шиман говорит, «что русскую революцию с одинаковым правом можно назвать и еврейской». Современное русское движение, говорит он , окажется совершенно необъяснимым и невразумительным, если не принять во внимание роль евреев... Среди двух-трёх тысяч интеллигентов, предававшихся в Швейцарии революционно-социалистическим проискам, большинство были евреи, и они же оказались вожаками революции. Еврейские интеллигенты и полуинтеллигенты выступают деятельнейшими соучастниками почти во всех политических покушениях. Они же сумели провести во все программы преобразований и во все резолюции бесчисленных митингов полное уравнение евреев в правах с коренным населением. Точно так же и тот факт, что русское студенчество находилось и находится под еврейским влиянием, неоспорим, как и то, что в русской смуте огромную роль сыграл еврейский «бунд». Впрочем, в первое время смуты сами евреи не только не скрывали своего участия в ней, но и с гордостью кричали, что русская революция – «произведение великого духа еврейской партии», что «мы дали вам Бога – дадим и царя и т.п. (См. Липранди А. Л. (Волынец). Равноправие и еврейский вопрос. Харьков, 1911год. Очень интересное и содержательное исследование.)
Достаточно припомнить имена главных вожаков нашей смуты: Гершуни, Рубанович, Гоц, Швейцер, Рутенберг, Азеф, Чернов, Бакай, Роза Бриллиант и прочие и прочие. Все сплошь евреи, как евреями же оказались в печати и обществе пристанодержатели революции жидокадетского лагеря. Убийство великого князя Сергея Александровича организовано Розой Бриллиант. Главарём московского вооружённого восстания явился Мовша Струнский. Бунт на «Потемкине Таврическом» налажен был Фельдманом. Группой максималистов социал-революционеров – этой , по отзыву А. Л. Липранди, зловреднейшей революционно-анархической шайки, совершившей бесчисленные террористические преступления, заправляла Фейга Элькина. Знаменитый «совет рабочих депутатов», игравший некоторое время роль революционного правительства в Петербурге, руководился такой компанией, как Бронштейн, Гревер, Эдилькен, Гольдберг, Фейт, Мацелев, Бруссер; сам председатель совета Хрусталёв оказался евреем Носарём. Отставной лейтенант Шмидт, главарь севастопольского бунта хвастался, что он орудие евреев. Трудно не присоединиться к словам такого знатока еврейского вопроса, как г-н Липранди : «Вот кто скрывался за кулисами «русской» революции и кому Россия обязана потрясениями, унижениями и разорением последних лет! Вот чьими благородными побуждениями разорваны бомбами и расстреляны из браунингов 50000 русских людей, виновных только в том, что они - русские! Вот по велению какого синедриона Россия принуждена была заключить позорный мир и в течение пяти лет терзалась анархией и заливалась кровью своих сынов». («Народоубийство»)
Мнение Михаила Осиповича разделяют многие исследователи, в том числе и протоиерей Лев Лебедев: « Кроме того, революция в России - еврейская революция ещё и потому, что евреи являются самыми активными революционерами в царской Империи».
Почему революция «подлейшая»? Всё тот же Меньшиков писал: « Едва начался XX век, и дальнейшее внедрение инородцев – главным образом евреев – породило подлейшую из революций, именно 1905 года, - подлейшую потому, что она действовала в союзе с Японией и опираясь на её победы».
Действия японской разведки на территории России скрупулёзно описал О. Платонов: « Самая страшная война против России велась не на поле боя, а за спиной сражающихся русских солдат. В начале 1904 года японская разведывательная служба организует целую сеть подрывных и шпионских организаций, формировавшихся из враждебных России революционных элементов. Организация щедро снабжалась деньгами на ведение революционной работы и шпионажа. В Западной Европе эту сеть возглавляет бывший военный атташе в Петербурге полковник Матоир Акаши, руководивший этими организациями из Стокгольма. В июле 1904 года Акаши через террористку Веру Засулич устанавливает контакт с Лениным и Плехановым, совместно разрабатывается план революционной работы. Япония выделяет деньги на организацию забастовок и беспорядков в России, через подставных лиц и организации финансирует профсоюзные фонды поддержки бастующих под руководством революционеров-шпионов. Через Акаши и его людей революционеры получают 750 тыс. иен на покупку оружия, а 4 января 1905 года на японские деньги Ленин выпускает первый номер большевистской газеты "Вперед", призывая к свержению русского государственного строя. 40 тыс. иен выделяет Япония на организацию восстания на Черноморском флоте, дабы предотвратить его передислокацию на Дальний Восток.
Русская разведка сумела выйти на подрывной антирусский центр полковника Акаши не сразу. Но, установив его, она внедрила туда своего агента, который периодически сообщал в Петербург о планах Акаши.
При встречах с революционерами полковник Акаши настаивал на организации вооруженных повстанческих отрядов численностью до 100 тыс. человек, давая понять, что японское правительство готово за свой счет вооружить эти отряды. "Мы готовы, - говорил революционерам Акаши, - помогать вам материально на приобретение оружия, но самое главное, чтобы движению этому не давать остывать и вносить таким образом в русское общество элемент постоянного возбуждения и протеста против правительства".
В России Акаши имел сеть агентов, через которых поддерживал связь с революционными партиями на местах.
Особый упор Акаши делает на работу среди революционеров национальных окраин Закавказья, Финляндии, Польши. Он организовывает крупные транспорты оружия в Тифлис, Баку и Батум.».
Начало смуты 1905-1907 годов положило стилизованное под крестный ход «мирное» шествие рабочих под руководством главы «Собрания русских фабрично-заводских рабочих Петербурга», священника Георгия Гапона к Зимнему дворцу 9 января 1905 года. Эта хорошо просчитанная, широкомасштабная гнусная провокация вошла в историю под названием «Кровавое воскресенье».
Это событие гораздо важнее, чем создание Петросовета или Декабрьское восстание в Москве, поэтому остановимся именно на нём. Ни у кого не возникает сомнений по поводу того, что начало «Русской революции» не было ни стихийным, ни исключительной заслугой «вождя» революции, «хохлацкого попа», завербованного Сергеем Зубатовым , толстовца и христианского социалиста Георгия Гапона. Несмотря на его ораторские способности, знание психологии масс, дерзость, восторженные отзывы поклонников (включая Бориса Савинкова) и живучий миф, этот амбициозный честолюбец был лишь пешкой в чужой игре, «козлом на поводке», тем полезным идиотом, который выгоден до поры. Гораздо серьёзнее фигура «правой руки» Гапона, боевика-эсера Петра (Пинхаса) Рутенберга, начальника инструментальных мастерских Путиловского завода, ставшего позднее палачом для кумира рабочих. Судя по всему, именно Рутенберг и был организатором «шествия» к царю, которое изначально планировалось как «кровавая постановка, призванная стать катализатором государственного переворота и революции в России». Поэтому к 11 колоннам рабочих присоединилось две колонны боевиков от подпольных террористических организаций (эсеров, эсдеков, анархистов и прочих).
Помогали Пинхасу Рутенбергу «инженер революции», казначей РСДРП и поставщик оружия и бомб Л. Красин и писатель М. Горький, петербургское пристанище которого стало на время штабом восстания, а также миллионер Савва Морозов, снабжавший деньгами эту группу заговорщиков.
Здесь важно отметить такой момент: вопреки сложившемуся мнению о том, что у революции единого центра не было, это утверждение верно только наполовину. Видимого – не было, но закулисный центр присутствовал всегда и организовывал события в соответствии с планами мировых банкиров и их глобальным коммунистическим Проектом. Вот мнение княгини Васильчиковой-Вяземской по этому поводу: « В 1905 году все думали, что смута явилась следствием неудачной кампании. Теперь мы знаем, что она была подготовлена интернациональной организацией и оказалась генеральной репетицией того, что случилось в 1917 году. Директивы были ясные и определённые, силки расставлены умелой опытной рукой, и если революция (1905 года) сорвалась, то это не было виной организовавшей её интернациональной шайки».
А вот «откровение» ученика Парвуса и лучшего друга Троцкого масона Христиана Раковского: « «Они» изолировали дипломатически царя для русско-японской войны, и Соединённые Штаты финансировали Японию; говоря точно , это сделал Яков Шифф, глава банка Кун, Леб и К, являющегося наследником дома Ротшильдов, откуда и происходил Шифф. Он имел такую власть, что добился того, что государства, имеющие колониальные владения в Азии, поддержали создание японской империи, склонной к ксенофобии; и эту ксенофобию Европа уже чувствует на себе. Из лагеря пленных прибыли в Петроград лучшие борцы, натренированные как революционные агенты; они были туда засланы из Америки с разрешения Японии, полученного через лиц, её финансировавших. Русско-японская война, благодаря организованному поражению Царской армии, вызвала революцию 1905 года, которая хотя и была преждевременной, но чуть не завершилась триумфом. Если она и не победила, то создала необходимые политические условия для победы в 1917 году ».
В этом мире ничего «случайного» не бывает. И события 9 января 1905 года не случайно произошли через неделю после сдачи нашими войсками Порт-Артура. «Точно так же и политические забастовки в разных концах Российской империи в последующие несколько дней (10 – 16 января 1905года), якобы, в ответ на расстрел «мирного» шествия к Зимнему Дворцу, изобличают широкий заговор, заранее учитывающий планировавшуюся провокацию 9 января . Москва, Варшава, Лодзь, Подмосковье и другие города и регионы были «тут же» переведены на рельсы революции не без расчёта на дату 9 января. Ведь собрать людей и провести демонстрацию, организовать забастовку – дело не одного дня, а, бывает, не одной недели. Значит, о готовящейся заговорщиками в Санкт-Петербурге бойне знали заранее организаторы, принимая её в расчёт, – написал Лев Гунин в обширной главе, посвящённой «кровавому воскресенью», в книге «Другой Холокост». Ещё одна выдержка из этого труда: « Но в тени этого страшного события прячутся ещё два события начала января 1905 года, о которых как-то «забывают» журналисты и широкая публика. Это забастовка на Путиловском заводе в Санкт-Петербурге, начавшаяся 3 января 1905 года, а затем и всеобщая забастовка с 8 января 1905 года, в которой участвовало 150 тысяч человек, и которая сопровождалась массовыми собраниями рабочих. Это означает, что война против царского правительства уже была запущена ещё до расстрела рабочей демонстрации. Это также означает, что всё так было подстроено, чтобы у народных масс создалось впечатление о расстреле рабочего шествия как об ответе царского режима на всеобщую забастовку. Забастовка и локальные манифестации, баррикады в нескольких местах Санкт-Петербурга, и саботаж выхода газет, работы типографий , почты и телеграфа: нужны были заговорщикам для того, чтобы сорвать любые действия правительства по предупреждению шествия. Из дальнейших событий (включая трагедию 9 января) выясняется, что эту ситуацию заговорщики лихо использовали для срыва ареста Георгия Гапона и его подельников, провала доведения до народа указа о незаконности шествия , для помех в пресечении деятельности его организаторов и т. д. Забастовка остановила работу почти всех типографий. Газеты не выходили. Перемещение по городу без собственных транспортных средств становилось проблемой. Умелая и тотальная организация, широкая координация действий, информированность на уровне высших государственных чиновников и высокая оперативность были не под силу ни одной подпольной организации, или их союзу. Такая широчайшая операция, требовавшая, к тому же, огромных финансовых средств, могла осуществляться лишь самой мощной в мире разведкой, какой являлась англо-американская с «пристёгнутой» к ней японской. Уже только по этому одному можно с уверенностью назвать главных зачинщиков и военных преступников: это группа высших руководителей Англии и Соединённых Штатов и еврейских банкиров этих двух стран».
Кстати, под крышей Путиловского завода «бригада» террористов Рутенберга разместилась тоже не случайно. А. И. Путилов был, наряду с дядей Троцкого Абрамом Животовским, акционером Русско-Азиатского банка...
Как утверждает О. Платонов, знаменитая «Петиция» была разработана ещё в марте 1904 года тайной «пятеркой», куда, помимо самого Гапона, входили А. Карелин, Д. Кузин, И. Васильев, Н. Варнашин. Наглое Обращение к Царю, практически ультиматум, провокационное, содержащее наряду с экономическими и политические требования (к примеру, созыв Учредительного собрания), было невыполнимо при условии сохранения монархии. Начиная с 6-го января «петиция» зачитывалась во всех 11 отделах Собрания, но не целиком – ведомым на заклание вредно знать всё...
Свои зловещие роли в описываемых событиях сыграли как сам С.Ю. Витте (на тот момент глава Комитета министров), так и его протеже: министр финансов В. Коковцев, прозванный народом «Витте 2», и занявший место убитого террористами главы МВД В.К. Плеве либеральнейший князь П. Святополк-Мирский. « 7 января 1905 года В.Н. Коковцев информировал царя о забастовке в столице, скрывая всю серьёзность ситуации. Он заверил императора, что поговорит с заводчиками и фабрикантами, они пойдут навстречу требованиям рабочих, и всё будет « о кей». Но на встрече с промышленниками Коковцев не только не оказал на них давления, но наоборот, советовал не идти на встречу требованиям рабочих и обещал поддержку. Коковцева заботили лишь иностранные кредиты и биржевые курсы. В своих воспоминаниях В. Н. Коковцев отмечает, что трагедия 9 января 1905 года была использована французскими (и от себя добавим, англо-американскими) банкирами как предлог отказать России в необходимых ей займах. «Влияние события 9-го января на второй вопрос уже прямо затронувший меня, как Министра финансов, - на ход моих переговоров по заключению внешних займов для получения средств на ведение войны и на поддержание нашего денежного обращения – было гораздо более реально. Оно прошло почти бесследно для заключения займа в Германии, так как операция с заключением 4,5 % займа мне удалась, но имело самые глубокие последствия на ход переговоров во Франции» . (Лев Гунин)
7 января содержание петиции стало известно царскому правительству. Содержащиеся в ней политические требования, предполагавшие ограничение самодержавия, оказались неприемлемы . В правительственных сообщениях они расценивались как « дерзкие». Вопрос о принятии петиции в правящих кругах не обсуждался.
Вечером 8-го января к председателю Комитета министров Витте прибывает депутация интеллигентов под руководством М. Горького с требованием предотвратить кровопролитие. Хитрый Витте «умывает руки», отсылая ходатаев к министру Святополк-Мирскому, которому он якобы позвонил. На самом деле министр внутренних дел физически не мог принять их, потому что после окончания совещания в Петербурге убыл на доклад к Царю в Царское Село. Вот что написал об этом А. Корелин в эссе «Сергей Юльевич Витте»: « Весьма неприглядным было поведение Витте в начале января 1905 года, когда ему ещё раз предоставилась возможность повлиять на ход событий, приведших к революционному взрыву. Он знал и о готовящемся шествии рабочих к Зимнему дворцу, и о содержании их петиции. Накануне , 8 января, у министра внутренних дел состоялось совещание по этому вопросу, на котором Витте, ссылаясь на отсутствие официального приглашения, не был. Вечером того же дня к нему пришла депутация общественных деятелей и писателей, убеждавших его предпринять какие-либо шаги, чтобы избежать трагедии. В ответ на эту просьбу Витте заявил, что это дело его никак не касается, оно не входит в компетенцию председателя Комитета министров. Зато после 9 января он стал во всём винить правительство, и в первую очередь Святополк-Мирского за его слабость и нераспорядительность. В беседе с В. Н. Коковцевым он заявил, что не имел никакого представления о готовящейся демонстрации, резко осуждал МВД и неоднократно произносил фразу: «Расстреливать безоружных людей, идущих к своему Царю с его портретами и образами, - это просто возмутительно... Об этом он поведал и в ряде интервью для западной прессы, утверждая, что если бы он был в то время во главе правительства, то поступил бы просто – поручил бы кому-нибудь принять петицию и предложить рабочим разойтись».
Эти «друзья», выгораживая каждый себя, совсем заврались, а Святополк-Мирский, кроме преступной халатности, виноват вот ещё в чём: « Со своей стороны, княгиня Е.А. Святополк-Мирская утверждала, что её муж, тогдашний министр внутренних дел Пётр Дмитриевич Святополк-Мирский, под нажимом Коковцева, озабоченного биржевыми курсами, был вынужден отправиться к царю в Царское Село с просьбой отменить военное положение. Согласно догадке Д. Любимова, Святополк-Мирский грубо дезинформировал царя относительно серьёзности положения в столице, и приехал от него, «имея в портфеле» отмену военного положения. Этот доклад Святополк-Мирский сделал 8 января 1905 года в 23 часа 40 минут, после чего несколько наиболее приближённых к государю лиц обсуждали с царём положение, приблизительно до 2-х часов после полуночи. Отмена военного положения была страшной ошибкой. Всё, что сообщалось монарху 8 января, не соответствовало действительности и представляло ситуацию в розовых красках». (Лев Гунин)
Приведём ещё одну выдержку из книги Гунина «Другой Холокост», весьма любопытную, полностью изобличающую заговорщиков: «Начальник Петербургского охранного отделения - А. В. Герасимов - вспоминал:
"До позднего вечера в окружении Государя не знали, как поступить. Мне передавали, что Государь хотел выйти к рабочим - но этому решительно воспротивились его родственники во главе с Великим князем Владимиром Александровичем. По их настоянию Царь не поехал в Петербург из Царского Села, предоставив распоряжаться Великому князю Владимиру Александровичу, который тогда был командующим войсками Петербургского военного округа. Именно Владимир Александрович руководил действиями войск в день "красного воскресенья".
Если верить материалам о шествии 9 января 1905 года в газета "Искра" (Љ 86), то перед началом этого сатанинского фарса Гапон заявил:
"Если (...) не пропустят, то мы силой прорвемся. Если войска будут в нас стрелять, мы будем обороняться. Часть войск перейдет на нашу сторону, и тогда мы устроим революцию. Устроим баррикады, разгромим оружейные магазины, разобьем тюрьму, займем телеграф и телефон. Эсеры обещали бомбы (...) и наша возьмёт".
Вот ещё одно подтверждение того, что в рядах демонстрантов находились вооружённые боевики, а также - слухов о том, что боевики не только стреляли в солдат, но и метали бомбы.
Владимир Александрович фон Поссе, дедушка моего родственника, барона Владимира Сергеевича, как-то склонил Гапона к интервью, и тот, не скрываясь, заявил:
"Чем династия Романовых лучше династии Гапонов? Романовы - династия Гольштинская, Гапоны - хохлацкая".
Беседуя с Георгием Гапоном, Владимир Александрович попросил его представить, что вот, допустим, царь собственноручно принял петицию от организуемого "Гапоном" (в действительности: англо-американской разведкой и теневым мировым еврейским правительством) шествия. Гапон заявил в ответ:
"Я упал бы перед ним на колени и убедил его при мне же написать указ об амнистии всех политических. Мы бы вышли с царём на балкон, я прочёл бы народу указ. Всеобщее ликование. С этого момента я - первый советник царя и фактический правитель России".
Владимир Александрович тогда спросил, а что, по мнению Гапона, случится, если царь не примет петицию.
И на это Гапон не поленился дать ответ:
"Тогда было бы то же, что и при отказе принять делегацию. Всеобщее восстание, и я во главе его".
Вот что (а не принятие петиции царём) было целью устроителей Кровавого Воскресенья. Если бы не состоялся расстрел шествия рабочих к Зимнему Дворцу, тогда "мероприятие" заговорщиков провалилось бы, и на сей случай у них был приготовлен альтернативный план. По устному признанию орудия мирового сионизма и еврейского мракобесия, Петра Рутенберга (подлинного главаря банды, спровоцировавшей Кровавое Воскресенье), а также согласно мемуарам бывшего начальника петербургского охранного отделения Герасимова, Пётр Рутенберг планировал убийство царя, рассчитывая застрелить его, если Николай выйдет на балкон Зимнего дворца для обращения к народу».
******
«Шествие от Нарвской заставы возглавлялось самим Гапоном, который постоянно выкрикивал: « Если нам будет отказано, то у нас нет больше Царя». Колонна подошла к Обводному каналу, где путь ей преградили ряды солдат. Офицеры предлагали всё сильнее напиравшей толпе остановиться, но она не подчинилась. Последовали первые залпы, холостые. Толпа готова была уже вернуться, но Гапон и его помощники шли вперёд и увлекали за собой толпу. Раздались боевые выстрелы. (...) Всего 9 января оказалось 96 человек убитых (в том числе околоточный надзиратель) и до 333 человек раненых, из коих умерли до 27 января еще 34 человека (в том числе один помощник пристава)". Итак, всего было убито 130 человек и около 300 ранено.[6] Так завершилась заранее спланированная акция революционеров. В тот же день стали распускаться самые невероятные слухи о тысячах расстрелянных и о том, что расстрел специально организован садистом-Царем, пожелавшим крови рабочих.
Вечером 9 января Гапон пишет клеветническую подстрекательскук листовку:
"9 января 12 часов ночи. Солдатам и офицерам, убивавшим свою невинных братьев, их жен и детей и всем угнетателям народа мое пастырское проклятие; солдатам, которые будут помогать народу добиваться свободы, мое благословение. Их солдатскую клятву изменнику Царю, приказавшему пролить неповинную кровь народную, разрешаю.
Священник Георгий Гапон"
