http://svpressa.ru/society/article/81697/?atc=1
4 февраля 2014 года 19:05 | Алексей Полубота
Почему большинство россиян готово жертвовать свободой ради стабильности
Россияне предпочитают стабильность свободе. Такие результаты показал опрос, проведённый Фондом общественного мнения. Подавляющему большинству наших сограждан (89 процентов) нравятся свободные, независимые люди.
В то же время три четверти (73 процента) граждан России признались, что стабильность для них важнее свободы. Этого мнения склонны придерживаться как молодые россияне, так и представители старшего поколения. «Свободолюбивых» среди респондентов 18 - 30 лет всего на несколько процентов больше, чем среди тех, кому от 46 лет до 60.
Более половины (54 процента) опрошенных сказали, что им приходилось жертвовать ощущением свободы ради материального благополучия.
Ещё недавно многие политологи говорили, что наше общество стоит на пороге больших перемен. Однако сегодня даже лидеры так называемой несистемной оппозиции признают, что политическая активность масс близка к нулю. Число тех, кто верит, что путём протестных акций можно повлиять на власть и добиться больших политических свобод резко сократилось.
- Данный опрос довольно точно отражает нынешнее состояние общества в России, - считает политолог, профессор, лидер движения «Новая сила» Валерий Соловей. – Я бы добавил только, что тут важен такой ситуативный фактор, как революционная ситуация на Украине, подаваемая через призму главных российских телеканалов, как хаос, вседозволенность, угроза целостности страны и т.д. И это, естественно, сказывается на стремлении многих наших граждан сохранить стабильность пусть даже ценой ущемления каких-то свобод. Потому они и отвечают на вопросы социологов таким образом.
Хотя, конечно, стабильность в ущерб политическим свободам всегда выбирает большинство. Но в данном случае на выбор людей накладывает отпечаток именно ситуация на Украине.
Кроме того, русские сегодня очень ценят независимых свободных людей, но они в большинстве своём не решаются сами стать таковыми. Это такой парадокс нашего социального поведения, нашего сознания. Мы боимся стать свободными и поэтому выбираем стабильность. Свобода – это всегда риск, необходимость выбирать.
И ещё. Совсем необязательно, чтобы большинство членов того или иного общества очень хотело свободы и перемен. Гораздо важнее, чтобы политически активное меньшинство в критический момент оказалось готовым жертвовать своей стабильностью ради свободы.
Те, кто боятся перемен, всегда будут сидеть дома. С точки зрения политики их просто нет. Важны те, кто готовы действовать. И даже если их всего 5 процентов, они могут добиться серьёзных изменений политической системы.
«СП»: - Не так давно часто можно было услышать о назревающих в нашем обществе переменах, о креативном классе, готовом стать во главе этих перемен. Однако сейчас уже и сами оппозиционеры говорят, что протест выдохся, и те, кто требовал перемен, сегодня не верят в то, что смогут как-то повлиять на власть…
- Ничего удивительного. Любое политическое движение, в том числе протестное, развивается волнообразно. Сейчас – спад. Он усугубляется откровенно репрессивной политикой власти. А после проведения Сочинской олимпиады репрессии значительно усилятся. Уже весной, по всей видимости, будет принят ряд законов, который не позволит даже пикнуть. Причём не только политическим активистам, а любым гражданским и общественным деятелям. Россию удастся подморозить, но ненадолго. Счёт пойдёт на месяцы, может быть один-два года, но никак не на десятилетия.
- Политическая жизнь в России, как впрочем, и в других странах, развивается по закону маятника, - говорит политолог, социолог, старший научный сотрудник Института социологии РАН Леонтий Бызов. - Надо понимать, что наше общество уже больше десятилетия находится в так называемой консервативной фазе. Наши граждане ещё в начале тысячелетия устали от перемен, и в стране появился запрос на порядок и стабильность.
Проблемой для всех консервативных фаз является формирование новых поколений, которые хотят себя проявить, реализовать. Поэтому им в рамках любой стабильности становится тесновато. Обычно периоды стабильности длятся не более 15-20 лет. Тем более, в современном, стремительно меняющемся мире. Не только последнее исследование ФОМ, но и другие, в которых я принимал участие, говорят о том, что свобода для россиян важна. Она входит в первую пятёрку мировоззренческих ценностей. Но занимает, как правило, позиции в конце этой пятёрки, пропуская вперёд такие ценности, как порядок, справедливость, стабильность. Люди хотят понятных правил игры, опасаются перемен. На их веку резкие перемены приводили только к ухудшению существующей ситуации. Многие живут сегодняшним днём, не очень заглядывая вперёд.
Если говорить о ценности свободы, то хотелось бы ещё подчеркнуть, что под этим словом люди зачастую понимают именно политические права. А между тем, именно их большинство людей ценит не очень сильно. Если говорить о демократии, то её в отдельности от других свобод люди в опросах ставят на 12-13-е место по важности. Есть независимые политические партии или их нет, - для большинства абсолютно безразлично, так как очень немногие видят возможность самореализации в политике.
Но при этом бытовая свобода сейчас ценится очень высоко. И это кардинально отличает нынешние поколения от тех, что жили в советское время.
Советские люди жили в условиях больших бытовых ограничений и мирились с этим, потому что не видели альтернативы. Сегодня же большинство россиян не готово мириться с ограничением именно бытовых свобод: свободы перемещений, включая поездки за рубеж, свободы зарабатывать столько, сколько считаешь нужным, свободы личной жизни, в которую никакие общественные организации вмешиваться не должны и т.д. Всё это очень важно для нынешних поколений россиян.
«СП»: - В разгар «болотного протеста» некоторые политологи, и вы в том числе, говорили о том, что выросло новое поколение россиян, которым тесно в «золотой клетке» путинской стабильности. Однако, согласно тому же опросу ФОМ, для 69 процентов молодых людей от 18 до 30 лет стабильность важней, чем свобода. При этом в возрастной группе от 46 до 60 лет процент таковых выше лишь на 7 процентов. Получается, бунтарство «молодых» уже выдохлось?
- Во-первых, я готов повиниться в том, что в числе некоторых социологов два года назад, переоценил запрос на перемены у молодых поколений. Он, конечно, имел место, но затронул лишь отдельные локальные группы общества и так и не стал массовым. В своё время мы просто несколько переоценили этот процесс, поддавшись эмоциям. Кроме того, молодое поколение сегодня пытается удовлетворить свои амбиции не в политике, а в других сферах. Политика у нас в России в последние годы стала этакой мёртвой выжженной зоной. И все протесты 2011-2012 годов здесь мало что изменили. Добиться чего-то, как-то самореализоваться для молодых людей «без связей» здесь практически невозможно. Возникающие несистемные политические партии носят маргинальные характер. К тому же они постоянно грызутся друг с другом. И молодым людям, нацеленным на успех в социуме, здесь делать нечего. Даже сетевое общение и объединения спортивных фанатов для молодых куда более привлекательны, чем какая-либо политическая деятельность.
«СП»: - Можно ли сказать, когда среди россиян усилится запрос на перемены и политические свободы для значительной части общества станут важнее стабильности?
- Точно это спрогнозировать нельзя. Как правило, окончание консервативной фазы случается неожиданно. В советские времена, за пару лет до того как Горбачёв стал генсеком, мало кто смог предположить, что СССР осталось жить всего несколько лет. Что касается социологических замеров, то я сегодня не вижу тех точек роста, которые могут привести к обострённому желанию перемен. Как минимум, лет на пять резерв стабильности должен сохраниться. И экономисты говорят, что несмотря не все негативные тенденции в российской и мировой экономике, в ближайшие годы будет сохраняться определённый запас прочности, который позволит не допустить резкого ухудшения жизненного уровня россиян. А за пределами этих нескольких лет прогнозировать не имеет смысла, потому что может включиться множество других факторов.
|
