http://expert.ru/2015/03/23/pochemu-buntuyut-predprinimateli/
Москва, 24 мар, вторник
Юлия Гутова «Expert Online» 23 мар 2015
Малые бизнесмены – хозяева продуктовых ларьков, маленьких автомобильных стоянок или кафешек – как никто умеют выжить в нашей стране. Меняются системы управления, черная и красная власти, а ларьки как стояли, так и стоят. Бизнесмен, такой маленький, всегда умеет не ссориться и договориться с властью – ведь ему еще долгие годы тут работать и жить
Но в одном административном районе одного российского города произошло нечто странное. Район – Канавинский, в Нижнем Новгороде. Тут хозяйка автомобильных стоянок, арендатор земли Светлана Макарычева и хозяин продуктового ларька Ибрагимов Ибрагим публично объявили местной власти войну. Зачем они решились так себя подставить? И что муниципальная администрация может сделать такого, чего даже опытные малые бизнесмены не стерпят? Оказалось, коррупция – коррупцией, но по-настоящему открытый протест запускает совсем другая вещь
Базар-вокзал
Нижний Новгород, Канавинский район.
- У нас тут… Весело! – обещает длинноволосая блондинка в кружевном платье, загадочно улыбаясь.
У нее крупные золотые украшения на шее, на руках, и она сидит в пивном ресторане «Кабанчик». Это предпринимательница Светлана Макарычева. Зимой она пришла на заседание нижегородской думы и обвинила администрацию Канавинского района в коррупции. Сказала, что чиновники администрации едят в кафе у ее арендатора и не платят по счетам. Что ее автостоянкам устраивают незаконные проверки, что пока она уезжала из города на четыре дня, чиновники снесли забор, незадолго до этого ею построенный. Она во всеуслышание заявила, что муниципалы у нее вымогают взятки. При этом у нее в этом районе, Канавинском, вообще-то бизнес, который никуда не перенести, никак от чиновников не защитить, и который ее вообще-то кормит.
Фото: ТАСС/ Trend
- Объясняю. Канавинский район – он так сложился исторически – базар-вокзал, - приступает к рассказу Светлана. - Тут Центральный рынок, Московский вокзал, очень, очень много мелкой торговли… Богатый район. Но это ему… Оборачивается в горе. Сейчас я вам объясню, что тут творится у нас! – снова обещает блондинка и тянется к увесистому пакету, который лежит рядом с ней на диване. – Что такое администрация района? Как и везде, она занимаются только благоустройством. Больше у нее полномочий нет. Нам, мелким предпринимателям, земельные участки под торговлю распределяет администрация области. Но…
И тут Светлана как на духу рассказывает, что городские власти наделили муниципальные полномочиями следить, какие временные торговые объекты стоят законно, а какие – нет. То есть местные чиновники ходят по городу и какие-то ларьки сносят, а какие-то оставляют работать. И даже если есть все официальные разрешения, то ларек могут убрать – а потом владелец пусть пишет жалобы куда хочет. И никто сверху за этим не уследит.
- Вот тут-то они и зажили! – возмущенно объявляет Света.
Ухоженной рукой в широком браслете она извлекает из пакета тяжелую пачку документов.
- Представляете, им городская и областная администрация шлют документы, что тут кто-то незаконно стоит, или там. А они кого хотят – оставляют. Кого хотят – убирают. Все равно не видит никто!!! А вы, мелкие предприниматели, не хотите, чтобы вас убрали, – договаривайтесь с администрацией района. А вот мои документы! – Света берет пачку и трясет ей над столом. - У меня – все законно! Вся земля оформлена в областных органах власти, все проверки, договоры! Я в это столько труда вложила, я за это заплатила! И я никакой администрации местной не собираюсь в карман деньги давать!
В общем, Светлана утверждает, что отказалась давать взятки чиновникам района, и вообще с ними лишний раз разговаривать. И за это ее невзлюбили. Она роется в пачке бумаг, и начинает их вокруг себя раскладывать.
- Сначала они стали просто, с компаниями и семьями, есть в кафе у моей арендаторши и не платить, - говорит и раскладывает документы, как гадальные карты. - Я пошла к главе администрации Шурову. Я ему казала: «Вы конечно извините, господин Шуров, я готова кормить малоимущих, инвалидов, ветеранов, но кормить ваших заместителей – это уже перебор!». И они все оплатили. Но только, похоже, еще больше обиделись. Потому что пошла у нас резьба по дереву!
- Зачем вы подняли этот скандал? – пытаюсь остановить повесть о несчастьях. – Вы поссорились с местной властью. Вам же в этом районе жить. И после такого никто вас не поддержит.
- А хозяйка кафе, за которую я заступалась, уже говорит, что вообще меня не знает! И против меня теперь война. А я, когда все это говорила, чтобы все слышали, в городской думе, я знала, что так будет. И я все равно сказала.
- Зачем?
- Да потому что это правда! Это – прав-да!!! Что я могу еще сделать? Несите полиграф!
Песня о ларьке
На диванчик рядом с блестящей Светланой садится чернобровый полнотелый Ибрагимов Ибрагим в полосатом свитере с горлом. Он тоже готов к открытому конфликту с местной властью.
- Вы готовы слушать мою песню? – говорит он и извлекает из сумки такую же, как у Светланы, пачку документов. – Ноябрь 2014 года, был проведен аукцион. Я там получил одну торговую точку, за три миллиона. Вот, мой ларек должен тут стоять с ноября прошлого года, – показывает на схеме. - Но я прихожу туда сразу после аукциона, а на моем месте другой ларек стоит, незаконный! Ассортимент – какой должен быть и у меня: овощи-фрукты, сопутствующие товары. Я иду в администрацию Канавинского района, к начальнику отдела потребительского рынка Муратову, поскольку это его полномочия и я с ним лично знаком. Прихожу, говорю, какая ситуация. Муратов говорит: «Вопросов нет, мы в течение недели того нелегала уберем». И ничего не сделал! Все это время я не могу добиться ни-че-го! Вокруг куча людей торгуют, ни у одного никаких разрешений, потому что платят Муратову определенную сумму денег. А я – с законным договором аренды – встать не могу!
Ибрагим подпирает бородатую щеку маленькой рукой, а круглые глаза страдальчески закатывает к небу.
- Я обратился в прокуратуру, полицию и в департамент экономики… Ни от одной инстанции ни ответов, ни действий!
Рассказ Ибрагима подтвержден всеми бумагами, какими возможно. Действительно, он все законно сделал и не может поставить на свое честно заработанное место свой честный ларек.
Ветряные мельницы
За столом своего кабинета в очень хорошем костюме сидит сухой, как железный дровосек, твердый на вид начальник отдела развития предпринимательства и потребительского рынка канавинской администрации, тот самый Сергей Муратов. Который сделал что-то такое, что даже мелкие бизнесмены возмутились.
- Вы про Ибрагимова Ибрагима спрашиваете? – говорит чиновник. – Вот, нам передали его письмо! – Муратов с удовлетворенным видом достает спущенное из высших инстанций письмо Ибрагима, в котором Ибрагим жалуется на плохую работу Муратова. – Мы будем освобождать место Ибрагима. В отношении того незаконного ларька мы будем проводить мероприятия на демонтаж. Но мы должны сначала провести процедуры... И я, кстати, не гарантирую, что нелегал туда потом не вернется.
- Как быстро уберете? – спрашиваю.
- Во-первых, сейчас мы ждем подтверждение ассигнования… - говорит Муратов очень медленно и сухо. - Без денег мы же не можем его демонтировать. После этого надо будет еще осметить и разместить на сайте… После этого мы сразу находим подрядчика, в соответствии со сто сорок четвертым законом… И он осуществляет.
- А почему вы говорите, что нелегал может занять место Ибрагима опять?
- В прошлом году мы демонтировали 174 незаконных торговых объекта. Но они опять приезжают и опять выставляют. Люди не перестают нарушать это! Мы убираем – а они опять стоят. Мы убираем – они ставят! Ну, как бы борьба с ветряными мельницами идет у нас. У нас всего 400 примерно объектов, включая Центральный рынок, 180 законные, а остальные...
Сказать что Муратов не прав? Нет. Он законов не нарушает. Ну, просто не получается у него осуществить действия, которые наведут порядок. Ну, потому что есть факторы, которые ему мешают. А кому в итоге хуже? Конечно, Ибрагимову Ибрагиму. Муратов смотрит с каким-то азартом, будто видит у меня в глазах фигурку бородатого хозяина ларька. И эта фигурка, должно быть, должна чувствовать поражение. Муратов рассказывает немного о своей жизни: он прошел путь от слесаря до директора госучреждения, причем три с половиной года проработал в ГИБДД.
На улицах Канавинского района палатки и ларьки. Возле вокзала и торговых центров – 32, вдоль Чкаловской еще 30. Дальше, за улицей Прокофьева, почти весь квартал занимает Центральный рынок. Первый вход – ряды ячеек по восемь штук, десять рядов, двадцать, тридцать... Второй вход на рынок – мелкие будочки, по двадцать в ряду. Дальше – площадка с прорезиненными палатками, ряды по десять… Что-то побольше, чем 400, у Муратова ларьков.
Святая Россия
А тем временем Ибрагим становится все громче, как-то вырастает над диваном в пивном ресторане «Кабанчик», и чувствовать поражение не собирается, судя по виду. Они с блондинкой Светланой уже обложены документами со всех сторон.
- Не проще ли для вашего бизнеса, - говорю, - договориться с властью?
- Взятки нести?! – возмущается Ибрагим. – На это я не способен!
- Что, больше двадцати лет работаете в торговле, и не способны дать взятку?!
- Ни разу! – говорит он и на минуту задумывается. - Последние десять лет, я вам точно говорю…
- Коррупция в России повсюду, - говорю. - Что вас заставило разжигать публичный скандал?
- Сейчас… – Ибрагим какое-то время просто смотрит на меня и дышит. – Сейчас я вам Муратова изображу!!! – обещает с запалом, откидывается на диване, карикатурно кривит губы, и пытается задрать ногу на стол. - Я у него в кабинете как мышь сижу, а он вот так развалился! И говорит мне: «Ты хороший человек, но понимаешь, я рынок не могу поломать! Я лишь исполнитель!» И требует с меня по 20 тысяч за каждую торговую точку!!! Я ему говорю: а почему не 10? Ну, это вы поймите, я ему подыгрываю… Говорю: «Договоримся за десятку? И я несколько ларьков поставлю». «Нет, - говорит, – я думаю, что это не получится у тебя»! Я ему говорю: «Вот ты хороший человек, а ты людей не боишься? Вот я напишу заявление, что подозреваю во взяточничестве конкретно тебя». А он: «Эти бумажки можешь писать куда угодно! И еще я думаю, что ты умный человек, и никуда писать не будешь, потому что себе хуже сделаешь!»
- Так вас не сама коррупция возмущает? А то, как ее осуществляют некультурно?
- Да это уже не коррупция, это откровенный грабеж!!! – Ибрагим говорит все громче. - Я так скажу. Всегда чем-то нехорошим занимались и глава района, и прислуга. Но в те времена такой наглости не было! Такого напора! Да я в девяностые такого не видел, Света!!! В девяностые люди так не разговаривали! Которые к тебе приходили с пушкой! Там порядок был!
- Я свое личное мнение объясню, - поддерживает Света. - Если бы они были хотя бы профессионалы. Вот вы администрация района, у вас есть ресурс, включите мозги. Допустим, берете деньги – ну вы хотя бы помогите людям оформить документы. Но они не понимают в этом вообще ни ухом, ни рылом! Им проще: ты будешь стоять тут, а ты – вот тут; ты несешь столько, а ты – вот столько. Но разве можно положиться на их слова?
- Сегодня вы спрашиваете, - Ибрагим уже накалился, и кажется, что от него сейчас пойдет дым, - почему я не договорился. А я вам скажу. Муратова вызвали в администрацию города по поводу меня, а он им говорит: «Ибрагимов? А кто это такой? Не знаю такого!». Понимаете? Сколько времени знакомы, а тут он берет и уже не знает меня совсем. С такими людьми договориться нельзя. Понимаете? Он сегодня меня знает, а завтра впервые видит. Сегодня он решил, что торговля законная, а завтра ему будет незаконная. Они предают все ценное! – Ибрагим вдохновенно упирается черными, как уголь, глазами в пространство и начинает кричать. – Я, Ибрагимов Ибрагим Матлаб Оглы! Работаю в торговле! В Канавинском районе! 23 года! Мне 56 лет, и я гражданин Российской Федерации! Я – свободный гражданин свободной Российской Федерации! Да у меня таких, как я, еще 50 человек! Пусть меня закажут. Ну и что! Потом вместо меня выйдет много Ибрагимов, Ивановых, Светлан Макарычевых! Надо у Муратова в подвале выбивать, чтобы он все расценки сказал, сколько с кого брал! Убивать его не надо. Арестовать тоже не надо. Пускай честное покаяние сделает и все деньги бюджету города или района вернет! Они же продают наше будущее! – Ибрагим самозабвенно кричит и машет руками. - Будущее наших детей! Пенсии, пенсии предают! Нашу святую Россию! Деньги бедных стариков, старушек, сирот!
Предприниматель Ибрагим, как на сцене перед митингующей толпой, в совершенном исступлении и в праведном гневе. И он сам говорит, в это состояние его приводят не взятки – ведь они была всегда. Его повергает в гнев не коррупция, а то, что ее осуществляют не по правилам, хамовато – некультурно.
Настроение творить
За столом для совещаний – замглавы Канавинского района Михаил Шаров, тот самый, который в рассказе Светланы Макарычевой бесплатно объедал кафе. У него большая лысая голова и тревожный взгляд.
- Говорят, - обращаюсь к Шарову, - в Канавинском районе так много мелкой торговли, что местные чиновники не выдерживают соблазна и рано или поздно становятся коррупционерами.
- Мне очень приятно, - отвечает Шаров. - Что при наших встречах с жителями… Которые происходят очень часто! Мы получаем положительные оценки. Мой сотовый телефон – он абсолютно доступен для любого жителя в любое время дня и ночи! Поэтому… Рассуждать о том, что какие-то коррупционные вещи нас могут в чем-то подкосить… Знаешь, настроение другое. Настроение работать. Настроение созидать! Настроение творить!
Замглавы крепко сжимает правой рукой левую, но они обе все равно мелко дрожат.
- Через три года у нас пройдут матчи чемпионата мира по футболу! – говорит Шаров очень вдохновенно. – У нас не только рынок. У нас и цирк. И колония номер пять. И собор Александра Невского! И порт, и вокзал, и метро!
Хурма
А в модном нижегородском ресторане «Хурма» по-восточному поют «Лети ко мне, моя голубка». Депутат Игорь Тюрин грызет миндаль в сахарной пудре и пьет травяной чай. Это он пригласил предпринимательницу Светлану Макарычеву выступить в городской думе, чтобы она публично поругала чиновников. Он хочет защищать права мелких предпринимателей в этом районе. Рядом сидит сама Светлана.
- Я в Канавинском районе работаю с 1995 года, - говорит депутат. - Я работал при многих его главах. Сащенков. Два раза Сатаев. Крохин. Манегина. Всех знал лично. Но… Такого наглого, циничного, хамского, я бы сказал, отношения к мелким предпринимателям не было никогда.
- Вы видели разных глав этого района. Какая коррупция при ком была?
Тюрин улыбается и смотрит с сомнением.
- Сатаева убрали с главы района за коррупцию... Дали пять лет условно. Хм! Или три? И на пять лет, кажется, запрет заниматься государственной службой. У нас тут весело… Манегина вот была умница. При ней коррупции не было вообще никакой, мне приятно об этом сказать!
- И долго она была главой района?
- Она главой официально не была, только исполняющей обязанности… Полгода где-то или около года. А перед ней был Крохин. При нем тоже коррупции не было. Только его зама за взятку поймали. Помню, парень молодой, 28 лет. Ты меня на такие вещи раскручиваешь!
- Они же ушли! Это давно история.
- Нет, это – люди, и я не хочу их никого обидеть. Анализ и оценку ситуации правовой дает суд.
- Ну он же дал?
- Дал. Не помню вот, сколько… Вот, по поводу что кому дал, был у нас глава Сащенков. Которого… Сколько он сидел? Ну, много отсидел, не знаю, вышел уже или нет.
- Ха-ха-ха! – Светлана смеется, чтобы скрыть смущение, и заслоняется хрустальным стаканчиком чая. Кажется, за своих чиновников стыдно.
- А в 2005-м поставили Николая Петровича Сатаева, - продолжает депутат. - А потом Крохина. С Крохиным вообще ситуация интересная. Он пропал.
- В смысле?
- Ну, просто – пропал. Не вышел на работу, сказал: «Я больше туда ходить не буду». И пропал. Крохин проработал года полтора. Он был после Сатаева. Я не помню причину первого ухода Николая Сатаева, но у нас с ним шикарнейшие отношения. Он порядочный человек! Когда он второй раз стал главой района, и его уволили из-за коррупционного скандала, мы с ним где-то встретились. Он грустный, работу не может найти. Ой, как вам объяснить! Специфика ситуации в том заключается, что у нас, в Канавинском районе… Вот, знаешь, как базар такой. Как Чиркизон раньше был в Москве. Это вокзал! Это ярмарка! Это центральный рынок Канавинский, торговля в переходах. И вокруг него там такие, - Игорь показывает руками, какие, - потоки денег!
Игорь Тюрин перечислил глав района за последние 25 лет. Светлана с Ибрагимом жили и работали тут почти при каждом. Но никогда, как сейчас, почему-то, не бунтовали.
Цифра в блокноте
- Игорь Александрович, вот вы объясните, - прошу Игоря Тюрина. - Допустим, у людей хлебно-икорная должность. Зачем они борзеют? Ведь они дожимают народ и вынуждают, чтобы их сместили. Это же форма самоубийства. Неужели им не надо свою хорошую должность сохранить?
- Понимаешь, Юлечка… - Тюрин улыбается сочувственно. - Ты, видно по глазам, девушка хорошая. Добрый, честный взгляд. Тебе это не надо.
- Откуда вы знаете? Авось пригодится.
- Ох… Ты пойми… - Тюрин берет мой блокнот, мой старый желтый карандаш и рисует на чистом листе прямую линию. – Вот я сейчас рисую, чисто гипотетически! – он поглядывает на мой выключенный диктофон. - В районе около 500 временных торговых точек.
- Муратов сказал 400.
- Ладно, пусть будет так, - он пишет в блокноте «400». – Предприниматель Ибрагим сказал, сколько с него требовали в месяц? 20 тысяч рублей. Умножаем.
Игорь Александрович пишет в моим репортерском блокноте: «10», и ставит рядом две маленьких палочки.
- Видишь цифру? – говорит Игорь Тюрин. - 10 миллионов в месяц на район. Я тебе все объяснил?
Депутат пытается показать мне, что, когда бабла вот столько, культурой пренебрегают. Может быть, там, где дают, например, тысяч 100, чтобы сохранить благополучие, надо остаться на месте подольше. И приходится следить за собственной культурой, соблюдать общепринятые нормы, чтобы никого не возмущать. А если дают 10 миллионов, то можно быстро хапнуть – и валить. И с какой стати кто-то станет тогда париться о культуре?
Светлана слушает наш разговор беспокойно. Она переживает за свои автомобильные стоянки. Если их с Ибрагимом бунт не закончится отставкой администрации Канавинского района, враги среди чиновников работать не дадут.
А вот мне лично кажется, что в этой системе координат умный человек – все равно тот, кто соблюдает культуру, пусть и коррупции. Потому что, кто нахапает и сбежит, будет обеспеченным человеком. А кто умудрится у такой-то кормушки продержаться подольше – станет настоящим богачом1.
|
