http://svpressa.ru/society/article/80341/
11 января 2014 года 09:19 | Андрей Полунин
После Игр-2014 возможен упадок в экономике и обострение внутриполитического кризиса
После Олимпийских игр-2014 Россия может испытать «постолимпийскую» депрессию, вызванную высокими издержками на проведение Игр. Об этом пишет The Financial Times. Издание указывает, что существует целый список стран, которые сначала стали хозяевами престижных спортивных мероприятий, а затем пережили экономический упадок – например, Греция и Южная Африка.
По экспертным оценкам, на подготовку к сочинской Олимпиаде Москва потратила более 50 миллиардов долларов – это в семь раз превышает затраты на проведение Игр в Лондоне. России удалось обогнать даже Китай, который вложил в Олимпийские игры в Пекине (причем летние, а не зимние) 40 миллиардов долларов. По мнению The Financial Times, российские олигархи и госкомпании, которые обеспечивали финансирование строительства олимпийских объектов, активно занимали средства у иностранных кредиторов, из-за чего в последние два года наблюдался устойчивый рост российского внешнего долга.
Расплата по этим долгам после Олимпиады может больно ударить по российской экономике. По прогнозу Минэкономразвтития, в 2014 году ВВП увеличиться всего 2,5% вместо предварительных 3%, а по мнению ряда экспертов, рост ВВП вообще не превысит 1,5-2%. В этой ситуации зимние Игры в Сочи, которые, как пишет The Financial Times, являются демонстрационной витриной режима Владимира Путина, способны ухудшить экономическую ситуацию и в будущем существенно ослабить позиции российского лидера.
Издание считает, что Путин может повторить судьбу турецкого премьера Реджепа Эрдогана. В 2012-2013 годах Эрдоган сосредоточился на ряде «безумных» проектов (его собственное определение), к 100-летней годовщине образования Турецкой республики, чтобы оставить след в истории Турции. В частности, согласно плану главы турецкого правительства, на фракийском перешейке параллельно Босфору следовало прорыть канал длиной 50 километров и глубиной 25 метров между Мраморным и Черным морями, чтобы разгрузить судоходство по проливу, разделяющему надвое турецкий мегаполис. Стоимость работ достигала 8-10 миллиардов долларов США.
По мнению критиков, в попытке реализовать свой грандиозный проект премьер утратил ясное понимание, что на самом деле нужно большинству жителей Турции. В результате, против Эрдогана поднялась половина страны, причем наиболее обеспеченная и образованная ее часть. Затем последовали аресты эрдогановских министров и зачистка руководства турецкой полиции во всех региональных департаментах.
Сегодня турецкие рынки переживают тяжелые времена – министр финансов Турции предупредил о высокой вероятности роста уровня инфляции и снижения темпов экономического роста. Впервые за десятилетие гегемонии Эрдогана его авторитет на внутриполитической арене подвергся серьезным сомнениям.
Возможно, Путин сейчас рискует совершить те же ошибки, сосредоточившись на Олимпиаде в Сочи, и игнорируя реальные проблемы российской экономики, – резюмирует The Financial Times.
Что на самом деле ждет Россию после Олимпиады?
– После проведения Олимпиад страны-хозяева мероприятия испытывают, как правило, серьезное ухудшение экономической ситуации, – подтверждает руководитель направления «Финансы и экономика» Института современного развития Никита Масленников. – Это можно считать постолимпийской закономерностью. Наиболее яркий пример такого рода – Греция, которая именно после проведения Олимпиады 2004 года стала вползать в нынешнюю тяжелую экономическую ситуацию. В других странах эти процессы протекали в менее выраженной форме, но присутствовали почти всегда.
Единственным исключением стали Игры 2012 года в Лондоне, которые принесли пусть небольшую, но прибыль, плюс оказались испытательным полигоном для новых бесконтактных платежных систем. Так, компания Visa – спонсор Игр – продемонстрировала инновационную технологию оплаты посредством мобильного телефона и карты со встроенным чипом, благодаря которой можно было оплатить покупки в тысячах торгово-сервисных предприятиях Лондона и на территории олимпийских объектов.
«СП»: – Испытает ли Россия постолимпийский спад в экономике?
– В российском руководстве прекрасно понимали, что постолимпийские проблемы в экономике могут возникнуть. С одной стороны, исчерпывается стимул инвестиционного спроса в связи с завершением строительства олимпийских объектов. С другой – возникают проблемы у инвесторов, которые вложили в эти объекты огромные деньги. Эти инвесторы после Олимпиады могут попасть в непростую ситуацию, а поскольку многие из них являются капитанами российского бизнеса, это может отразиться и на состоянии экономики страны в целом.
Но нужно иметь в виду ряд обстоятельств, которые могут сгладить этот прогнозируемый негативный эффект. Олимпийские игры дадут довольно значительный толчок к росту потребительского спроса. Это стимул краткосрочный, но все же может помочь экономике погасить эффект от снижения инвестиций, и поддержать ее на плаву. Думаю, в первом полугодии 2014 года мы сможем даже получить нулевой баланс, когда сокращение инвестиций восполнится всплеском потребительского спроса.
Но долгосрочная проблема с финансовым положением инвесторов, бесспорно, останется. Для ее нивелирования правительством были приняты превентивные меры: Внешэкономбанк пошел на рассрочку платежей по «олимпийским» кредитам, Сбербанк также принимает меры по реструктуризации этих займов. Поэтому, я считаю, у России есть неплохие шансы ослабить постолимпийский синдром.
Но, повторюсь, полностью избежать его не удастся. Если можно так выразиться, имеется серьезная линейка факторов, играющих на общее ослабление российской экономики в 2014 году, прежде всего, из-за ее нерешенных структурных проблем. Никто сегодня не даст гарантии, что Россия избежит постолимпийского торможения, которое испытывали все страны при проведении крупный спортивных мероприятий.
«СП»: – Какие выводы можно сделать из этой ситуации?
– Нам нужно заниматься не только превентивными мерами для сглаживания негативного постолимпийского эффекта, но и активным аудитом эффективности затрат на олимпийское строительство. Думаю, после проведения Олимпиады в этой сфере вскроется немало любопытных фактов.
На мой взгляд, из этой ситуации следует сделать выводы и для финансово-экономической политики в широком смысле. Прежде всего, необходимо создать институты независимой экспертизы крупных инвестиционных проектов, которые реализуются на территории РФ. Это крайне острая проблема, и после Олимпиады она, надеюсь, получит дополнительный импульс для скорейшего разрешения…
– Параллель The Financial Times между судьбами Путина и Эрдогана не кажется мне убедительной, – отмечает член научного совета Московского центра Карнеги Николай Петров. – В Турции, как мы видим, при росте роли Эрдогана сохранялись и другие центры силы. Фактически то, с чем столкнулся сейчас турецкий премьер – это не вдруг произошедший раскол в элите, а действия сил, которые Эрдоган никогда не контролировал.
В России – для Путина – ситуация тактически лучше, но стратегически хуже. Лучше потому, что невозможно представить, чтобы Верховный суд или какая-то силовая структура вдруг выступит вопреки мнению, решению, позиции президента. С другой стороны, это означает, что в Турции, пусть через кризис, ситуация стабилизируется, и не всегда взвешенные и адекватные действия Эрдогана будут быстро пересмотрены. А вот в России можно идти в тупик довольно долго, поскольку нет сдержек, которые могут приводить систему власти в оптимальное состояние. И потому, когда наша страна все же столкнется с политическим кризисом, его последствия могут быть весьма разрушительными для властной системы.
«СП»: – В чем для России будет заключаться негативный постолимпийский эффект?
– Здесь нужно различать два момента. Первый – Олимпиада как таковая. Сегодня уже понятно, что получить дополнительные выгоды – например, имиджевые – в результате проведения Игр не удастся. Речь идет, скорее, об издержках, и о том, насколько велики они будут.
Это зависит отчасти от власти, но в большей степени от того, как будет развиваться ситуация в стране во время Игр – например, будут ли масштабные теракты. В конечном счете, при тех колоссальных затратах, которые понесены в связи с сочинской Олимпиадой, любой сбой – будь то техногенная катастрофа или плохое выступление российской сборной, – могут привести – условно – к эффекту русско-японской войны 1904 -1905 годов. Эта война, напомню, задумывалась как демонстрация силы царского режима, но в результате привела к резкому ослаблению позиций императора Николая II, поскольку поражение в ней рассматривалось, как национальное унижение.
Что касается долгосрочных экономических последствий, неправильно сравнивать Россию с ЮАР или Грецией – масштабы другие. Да, затраты на сочинскую Олимпиаду огромны, но и российская экономика немаленькая. Серьезные негативные экономические последствия могут, скорее, почувствовать лишь южные регионы России.
Тот же Краснодарский край в течение нескольких лет получал колоссальные инвестиции, и находился в центре внимания федеральной власти. Сразу после Игр ситуация изменится – причем, не только для края, но и всего Северного Кавказа. Кроме того, она изменится политически для этнического Северного Кавказа. Те факторы, которые обуславливали готовность Кремля платить любые деньги за покупку лояльности этнических элит, перестанут действовать сразу после Олимпиады.
Поэтому после Игр возможна как политическая дестабилизация региона, так и его экономическое проседание – это в данном случае взаимосвязанные вещи. Это и будет главным постолимпийским синдромом Игр-2014 в Сочи…
|
