http://www.utro.ru/articles/2014/03/24/1184120.shtml
24 марта, 05:08 | Ирина ВОЙЦЕХ

События на Украине и крымский блицкриг разделили россиян на два противоположных лагеря. Одни категорически одобряют действия властей, считая присоединение Крыма "восстановлением исторической справедливости". Таких, если верить ВЦИОМу, большинство. Вторая часть, менее многочисленная (но зато гораздо более активная в соцсетях), считает произошедшее одной большой ошибкой: Россия попрала все нормы права и этики, теперь нас ждет изоляция, стагнация и "закручивание гаек". Представители конфликтующих сторон обзывают друг друга "предателями" и "быдлом", раскол в обществе ширится и грозит далеко идущими последствиями: вот уже и депутата Илью Пономарева собрались гнать из Госдумы – за то, что голосовал против закона о вхождении Крыма в Россию и таким образом "выступил против интересов государства".

Но, критикуя или поддерживая действия России в Крыму, мало кто пытается понять: а что же именно произошло? Почему Москва решилась на столь рискованный шаг, что она рассчитывает выиграть и какой будет следующая ставка в этой игре?

Заранее присоединение Крыма не планировалось, но ситуация на Украине сделала возможной рискованную геополитическую игру на повышение ставок, и в какой-то момент отчаянный блеф превратился в реальность. Потому что не стоит произносить угроз, которые ты не можешь позволить себе выполнить.

Трудно сказать, в какой степени эта игра была инициирована Москвой, а в какой степени ей навязана. Но совершенно очевидно, что ввод российского спецназа в Крым стал ответом на поражение в Киеве, где Запад сначала оказал сильнейшее давление на Януковича, фактически принудив его к соглашению с оппозицией, а затем не обеспечил состоявшихся в рамках этого соглашения гарантий. То есть, говоря простым русским языком, кинул – причем не только Януковича, но и Кремль, уже "вписавшийся" за того $15 миллиардами. Это, конечно, была не самая удачная ставка, но Янукович не являлся сторонником вступления Украины в НАТО, и, судя по всему, при отсутствии другой альтернативы именно это стало для Москвы определяющим фактором.

Не случайно в обращении к Федеральному собранию 18 марта Путин казался по-настоящему искренним именно тогда, когда говорил, что "...нас раз за разом обманывали, принимали решения за нашей спиной, ставили перед свершившимся фактом. Так было и с расширением НАТО на восток, с размещением военной инфраструктуры у наших границ. Нам все время одно и то же твердили: "Ну, вас это не касается". Легко сказать, не касается..."

Действительно, Украина – это как раз тот самый случай, когда очень даже "касается": с перспективой вступления бывшей братской республики в НАТО Россия лишается остатков так называемого "пояса безопасности". Отступать дальше уже просто некуда: позади Москва. Американским и европейским политикам следовало бы иметь в виду, что они ставят российского лидера в трудное положение: геополитический проигрыш усугублялся наличием внутренней нестабильности. Протестные настроения 2011 хет-трик2012 гг. не были полностью подавлены, они ушли вглубь, но на фоне побед Майдана снова разгореться могло при малейшем ухудшении социально-экономической обстановки.

Судя по многим косвенным признакам, изначально российская позиция по Крыму моделировалась как оставляющая простор для торга: о вводе российского контингента официально не объявлялось, полуостров должен был "проявить волю" к самоопределению. Продекларированная Россией готовность ввести войска должна была обеспечить лишь гарантии независимости региона: парламент Крыма проголосовал за проведение 25 мая референдума о судьбе автономии. Крым должен был получить государственную самостоятельность (то есть теоретическое право на отделение), оставаясь при этом в составе Украины. Наверное, мы так и не узнаем, что именно являлось предметом торга. Но что-то явно пошло не так: в ночь на 6 марта формулировку и сроки референдума переиграли. Речь шла уже о присоединении к России, причем в рекордно короткие сроки: на подготовку к референдуму отвели всего десять дней.

Одновременно волна пророссийских выступлений поднялась в регионах Восточной Украины. То есть предметом торга становится уже не Крым (он отошел к России, и этот факт обсуждению больше не подлежит), а развитие конфликта по тому же сценарию на новых территориях. При этом в своем обращении Федеральному собранию Путин четко дал понять, что дальше Крыма идти не намерен, а Западу стоит заканчивать истерику, пока Европа не развязала настоящую торговую войну с Россией.

Ответная реакции Запада до сих пор носила скорее ритуальный характер: исключение России из "восьмерки", санкции против российских чиновников и близких к Путину бизнесменов не окажут критического влияния на национальную экономику и ситуацию внутри страны, зато могут быть использованы как консолидирующий фактор. Предприняв неожиданный ход конем в сторону Крыма, Путин оказался в двойном выигрыше: он берет геополитический реванш и одновременно получает резкий патриотический подъем, который оправдывает в глазах общества ужесточение политического контроля и даже позволит в течение какого-то времени игнорировать экономические неурядицы.

Но их будет очень сложно игнорировать, если ЕС развяжет настоящую торговую войну с Россией. Торговый оборот с США не столь велик, а вот Европа довольно сильно зависит от экспорта российских энергоресурсов и рынков сбыта. Вопрос в том, хватит ли духа у западных оппонентов Путина продолжить игру по столь же высоким ставкам. И заинтересованы ли они в дальнейшей изоляции России.