http://www.regnum.ru/news/polit/1578514.html
Сегодня в российском экспертно-аналитическом сообществе активно ведутся рассуждения "на тему ваххабизма" в национальных республиках Поволжья и Северного Кавказа. Одной из линий дискурса является призыв к началу диалога с религиозными радикалами для их "последующей интеграции". При этом сами религиозные радикалы все попытки переговоров воспринимают как свои победы, на федеральном же пространстве такие разговоры просто отвлекают внимание и создают видимость решения проблемы.
Ратующие за интеграцию с фундаменталистами сознательно или по некой наивности выступают в роли фактических адвокатов религиозного радикализма в России. Тем не менее, у нас это хорошо вписывается в не до конца понятую, но столь романтизированную за последние два десятилетия доктрину толерантности и мультикультурализма, провал которой недавно публично признали в Европе.
Поскольку в массовом сознании "диалог" всегда лучше "борьбы", его сторонники пользуются большим вниманием со стороны части политиков-временщиков федерального масштаба и получают безусловную поддержку либерального медиа-пространства. Раньше это происходило в Дагестане, а теперь, судя по последним событиям, пришло в Татарстан.
Те из авторов, которые пишут сегодня о ситуации на Северном Кавказе, почему-то упускают из виду одну простую, но повторяющуюся закономерность: свои наиболее масштабные и кровавые злодеяния ваххабиты совершают, как правило, сразу же после миротворческой инициативы местных властей и традиционалистского духовенства. Чем больше чиновники и суфии в Дагестане говорят о необходимости политического компромисса с радикальными исламистами, тем большей мощности удары наносят последние по общественно-политической системе республики.
Так было в 2011 году, когда в ответ на создание Специальной комиссии по адаптации бывших участников бандформирований к мирной жизни ваххабиты провели несколько показательных, нацеленных на устрашение общества терактов. Так произошло и весной этого года, когда взрывы возле поста ДПС в Махачкале прогремели ровно через пять дней после заключённого в Центральной мечети столицы Дагестана и широко разрекламированного соглашения между ДУМ республики и политическим крылом салафитов из организации "Ахлю Сунна". Количество пострадавших при взрывах перевалило за сотню...
Предполагать, что два взрыва общей мощностью свыше 70 кг в тротиловом эквиваленте, произведённые ваххабитами сразу вслед за заключением пресловутого соглашения, не имеют к нему никакого отношения, конечно, можно, но уж слишком наивно. При этом мы видим, что в соседней с Дагестаном Чечне нет и никогда не было никаких комиссий по адаптации боевиков, однако на порядок меньше и терактов, и убийств местного духовенства. То есть там, где ни о каком диалоге с ваххабизмом слышать не хотят, при всем понимании специфических особенностей политики Рамзана Кадырова, ваххабизм побеждают, и в Грозном его житель чувствует себя гораздо спокойнее, чем в Махачкале.
Вслед за Дагестаном, где, как говорят некоторые "специалисты по Северному Кавказу", было "совершено немало ошибок", идею диалога с исламистами традиционалистскому духовенству начинают навязывать в Татарстане. В процессе участвуют местная татарская интеллигенция и ряд высокопоставленных чиновников. Следует учесть, что после терактов 19 июля татарское мусульманское духовенство, лишенное одного из своих лидеров - Валиуллы Якупова, подло убитого фанатиками, находится в состоянии подавленности и растерянности. Как правы были те из экспертов, что говорили: не нужно убивать всех или многих - достаточно нанести удар по верхушке, чтобы полностью деморализовать всех остальных! Ваххабиты этого добились на все сто процентов.
Пораженческий курс, который сегодня готовы взять в Казанском кремле, в итоге приведет к окончательному уничтожению одной из духовных основ татар, помогавших им сохраниться в России как нации на протяжении многих веков, - традиционного ислама ханафитского мазхаба. В этой связи весьма симптоматично, что все противники татарской идентичности являются в ближайшем рассмотрении сторонниками диалога с ваххабизмом. И сегодня они активно работают на выхолащивание понятия "традиционный ислам", всячески стремясь показать, что этот термин надуман, поскольку "есть просто ислам, а никакой традиционной его разновидности не существует".
Этим специалистам следует напомнить, что впервые термин "традиционный ислам" был предложен Талгатом Таджутдином в начале 1990-х годов, поскольку тогда он сам стал свидетелем проникновения религиозного радикализма из-за рубежа. Его формы, о которых сейчас различные теоретики предлагают спорить, явно контрастировали с практикой ислама, которая была в России на протяжении веков. Сейчас же сторонниками "диалога с ваххабизмом" навязывается пуристская модель: "Нет никакого традиционного для коренных мусульманских народов России ислама. Есть просто ислам, а все его отличия - суть интересные духовные практики".
Как татарин и мусульманин я должен ответить таким теоретикам: главная особенность традиционного для татар ислама - это опыт мирного и уважительного проживания в окружении православного большинства и патриотизм по отношению к Российскому государству, которое татарами давно воспринимается как Отечество и Родина. У татар-мусульман нет помыслов о его разрушении и создании на его территории всемирного халифата или иных геополитических проектов. Это, как нетрудно догадаться, ненавистно ваххабитам, а также их сторонникам из числа сепаратистски настроенной национальной интеллигенции в Татарстане, мало задумывающейся о халифате, но мечтающей когда-нибудь вывести республику из состава России.
Не имея ни политической воли, ни способностей вести с ваххабитами эффективную борьбу, руководство Дагестана, а теперь уже и Татарстана медленно, но верно ведет дело к капитуляции. Сначала - идейной (она уже фактически состоялась), затем - к политической. В Татарстане дистанцирование "президента-экономиста" Рустама Минниханова от решения проблемы (и вообще от политики) привело к тому, что часть его окружения, имеющего свои резоны, а, возможно, и финансовые причины, взяла курс на дискредитацию политики муфтия Ильдуса Фаизова и удаление его самого с политического поля.
Правда, попытка физического устранения муфтия, предпринятая в июле, не удалась. Поэтому муфтия решили убрать, публично оболгав и лишив авторитета. Больше всего огорчает то, что и на федеральном уровне уже слышны тезисы о необходимости диалога с ваххабитами в Татарстане. Все это заставляет предполагать, что в Москве уже смирились с потерей республики, которую все чаще называют мусульманской (хотя условных мусульман здесь не больше половины), и готовы сдать ее исламистам. Как видно, делать это планируют постепенно, по возможности - с максимальной финансовой выгодой от различных инвесторов-шейхов, которые, кстати, пока не вложили в экономику республики ни цента.
При этом общественности сейчас предлагается тезис, что если в Татарстане и есть некие ваххабиты (кто-то же убил Валиуллу Якупова), то это "свои", "хорошие ваххабиты", которых можно и нужно интегрировать. Ну а отдельных радикалов, так и быть, придется изолировать... Здесь как раз следует сказать, что в отличие от ислама, в котором есть множество течений, умеренного или радикального ваххабизма не бывает. У ваххабитов и салафитов нет компромиссов: просто есть регионы, в которых их пока мало, но как только их будет больше, начнутся теракты, война и кровь.
Радикалы, ведущие войну не только и не столько против муфтия Татарстана, сколько против всего живущего не по шариату общества, многократно доказывали, что никакие переговоры им не нужны. Та облачённая в религиозную оболочку идеология, которую они навязывают, не допускает компромиссов с "мунафиками" и "муртадами" в принципе. Целью фундаменталистов является построение исламского государства, живущего строго в соответствии с нормами шариата. Любые переговоры и диалоги являются тактическими компромиссами, временной передышкой, в которой время будет работать на фундаменталистов.
Раис Сулейманов - руководитель Приволжского центра региональных и этнорелигиозных исследований РИСИ