http://expert.ru/2014/01/31/rossiya-zapad-globalnoe-poholodanie/
Москва, 31 янв, 2014 пятница
Валерий Михайлин «Expert Online» , 31 янв 2014, 09:07
Какая из сторон больше виновна в нынешнем ухудшении отношений?
От отношений России и Запада с каждым днем все сильнее веет ледяным холодом, а взаимная раздраженность растет как снежный ком. Дело дошло до заявлений, которые прежде звучали исключительно в годы прямого политического и военного противостояния между странами Варшавского договора и НАТО.
29 января генсек НАТО Андерс Фог Расмуссен публично – и беспрецедентно жестко – раскритиковал Москву за давление на Киев с целью заставить не подписывать соглашение об ассоциации с ЕС. «Пакт об ассоциации с Украиной был бы мощным подспорьем евроатлантической безопасности, и я искренне сожалею, что этого не удалось осуществить», – заявил генсек альянса в интервью французской Figaro. Весьма негативно высказался Расмуссен и о роли Москвы в Восточной Европе. «У нас есть реальные расхождения и реальные проблемы, – отметил он. – Очевидно, что Россия враждебно относится к расширению НАТО на Восток».
Днем позже, 30 января, льда в коктейль отношений с Москвой добавили европейцы. Парламентская ассамблея Совета Европы приняла резолюцию по Украине, в которой ответственность за политический кризис и обострение ситуации в стране отчасти возложила на Россию. Это, естественно, вызвало неблагосклонную реакцию Москвы. «То, что должно было быть обращено к европейским политикам, обращено в резолюции к России», – с раздражением отметил замглавы делегации РФ в ПАСЕ, председатель комитета Госдумы по делам СНГ Леонид Слуцкий.
Такое впечатление, что Запад компенсирует собственную неудачу с Украиной с перехлестом, и спираль ответных действий будет закручиваться дальше. Между тем список болезненных проблем в диалоге Россия–Запад и без того обширный.
Это и Олимпиада в Сочи – личный проект Владимира Путина, которая подверглась унизительному полубойкоту со стороны западных лидеров. И успешное посредничество Москвы в урегулировании конфликта вокруг Сирии, что, с одной стороны, позволило Бараку Обаме сохранить лицо, а с другой – послужило досадным доказательством роста российского влияния на международной арене. И бесконечные переговоры вокруг Третьего энергопакета, который, как считают на Западе, призван лишить Россию возможности конвертировать газ в политическое влияние в Европе.
С российской точки зрения Запад ведет себя либо двулично, либо абсурдно. Прикрываясь словами о европейских ценностях и готовности к диалогу, он за спиной ведет собственную игру, в которой отводит России либо роль статиста, либо стороны, главная задача которой – таскать для Запада каштаны из огня.
А на взгляд Запада он как раз делает все возможное, чтобы сохранить пространство для позитивного взаимодействия и минимизировать издержки, а вот Кремль использует отношения с Западом как разменную карту в собственной внутренней игре.
Чтобы понять, почему так происходит, кто в большей степени – Россия или Запад – виноваты в нагнетании обстановки и дойдет ли нынешнее охлаждение до уровня новой холодной войны, мы расспросили наших экспертов.
Александр Тэвдой-Бурмули, доцент кафедры европейской интеграции МГИМО МИД России, эксперт Совета по внешней и оборонной политике:
– Важно понимать, что изначально отношения России и условного Запада складывались не как партнерские, а как отношения соперничающих субъектов. Так было в дореволюционную эпоху, когда в Европе имелось несколько центров силы. Россия в те времена воспринималась – независимо от того, в каких отношениях она находилась с конкретными европейскими странами, – как не вполне европейский автор. Так было и в советское время, когда Россию и условный Запад разъединяли не только геополитические, но и идеологические барьеры. Так обстоит дело и сегодня – правда, в несколько иной форме.
Фото: президент.рф
Да, между Россией и Западом, прежде всего Европой, существуют серьезные взаимные связи, возникшие в 1990-х годах. Но существует и ряд моментов, которые стабильно разъединяют стороны, – геополитические разногласия, связанные с судьбой постсоветского пространства, и разногласия ценностные. Хотя в 1990-х годах Россия формально и восприняла некоторые условно западные ценности, де-факто мы видим, что их интерпретация в нашей стране сильно отличается от европейской. Да и сами западные ценности начиная с нулевых подвергаются критике со стороны российской политической элиты.
На этот общий фон накладывается ряд частных конфликтов. Например, конфликт вокруг Третьего энергопакета. Он, бесспорно, частный, но достаточно важный, поскольку касается отрасли, которая является системообразующей для российско-европейских отношений, – энергетики. В принципе этот конфликт преодолим, поскольку упирается не в системные разногласия, а в конкретные нормы европейского права.
– А конфликт вокруг Украины – тоже частный?
– Он более общий и системообразующий, поскольку касается конкуренции за постсоветское пространство. Евросоюз отказывает России в праве иметь интересы на этом пространстве и в праве создавать собственную интеграционную зону, поскольку видит в этом исключительно реликты имперского мышления. Между тем Россия по объективным причинам – в силу своего геополитического веса, своей гравитационной мощи – притягивает объекты, которые находятся в непосредственной близости от нее. Это вызывает обеспокоенность и раздражение на Западе.
– Почему противоречия обострились именно в последнее время? Это связано с тем, что Россия позволила себе более независимую политику на международной арене?
– В 1990-е разночтения и разногласия между Россией и Западом казались менее значимыми, чем сегодня. Тогда существовала иллюзия – во многом благодаря деятельности Михаила Горбачева и относительной слабости нашей страны, – что Россия принципиально изменилась и стала в геополитическом смысле союзником Запада. Что она будет готова воспринимать западные стандарты, разделять западные интересы и быть во всех отношениях частью западного мира.
Однако это окно возможностей закрылось в конце 1990-х – начале 2000-х годов. Это связано с разочарованностью в Западе русской элиты. Россия была готова идти в сторону Запада довольно далеко, однако Запад – с точки зрения российской элиты – не прилагал достаточных усилий, чтобы привлечь нашу страну на свою сторону. Кроме того, Запад не учитывал и откровенно пренебрегал мнением России по ряду внешнеполитических вопросов – в частности, расширению Евросоюза и НАТО, балканскому конфликту.
На рубеже 1990-х и 2000-х в нашей стране начался экономический рост, связанный с ростом цен на энергоносители. В итоге Россия стала чувствовать себя гораздо более уверенно и получила ресурсы для проведения более независимой внешней политики. При этом у нее накопились раздражение и обида на Запад, который в 1990-е не отнесся к России так, как, по мнению Москвы, наша страна этого заслуживала.
В этой ситуации стали возникать конкретные, все более острые конфликты в отношениях Запада и России. Это грузино-осетинская война, ситуация с Украиной, Сирия. Надо, кроме того, учитывать, что усиление России совпало с переходом Запада к более рискованной внешнеполитической стратегии в отношении стран, формально Западу не принадлежащих. Я имею в виду Ирак, Ливию, ряд ближневосточных государств. В этом контексте интересы сторон были обречены на столкновение.
Учитывая, что это сопряжено по времени с усилением геополитического веса Китая, Запад не может не смотреть на Россию как на потенциального союзника одной из сторон. Россия не является фигурой первого ранга, но, безусловно, является фигурой второго ранга, которая крайне важна в грядущем дискурсе между Китаем и западным миром. А поскольку в настоящее время симпатии России в большей степени принадлежат Китаю, нежели Западу, – по ценностным причинам, по причинам внутриполитического устройства – западные авторы крайне обеспокоены, что Россия может стать полноценным партнером Поднебесной. А Китай для западного мира является все же противником.
В этом контексте попытки со стороны Запада ослабить Россию, парировать ее усилия по обретению нового геополитического веса выглядят вполне логично.
– Когда мы говорим о росте конфликтности, возникает вопрос: чего Запад добивается давлением на Россию?
– Мы не можем сказать, что Запад сильно давит на Россию. Запад заинтересован в том, чтобы Россия, с одной стороны, не осуществляла геополитической экспансии, а с другой – западные страны хотели бы, чтобы внутренний режим в России более соответствовал западным стандартам.
Кстати, и западное критическое отношение к Олимпиаде в Сочи связано с конкретными внутриполитическими действиями российской власти во время третьего срока Путина. Все-таки участие в Играх западных стран и их позитивное отношение к Олимпиаде в целом рассматривается как поощрение нынешнего российского внутриполитического курса. Именно поэтому на Западе существуют колебания: нужно ли поддерживать этот курс присутствием на Олимпиаде первых лиц западных государств или желательно снизить ранг присутствия?
– Путин – чья политика Запад не устраивает – еще долго пробудет у власти. Нарастание противоречий может привести к новой холодной войне?
– Обе стороны не склонны усиливать противостояние. Они очень взаимосвязаны – экономически и инфраструктурно. Эти связи не позволяют Европе далеко отойти от России. Со своей стороны, Россия крайне заинтересована в европейском рынке. В этом смысле сознательной угрозы доведения дела до разрыва не существует.
С другой стороны, наши отношения опускаются уже ниже стадии конструктивного партнерства и могут дойти до стадии чисто прагматического взаимодействия по отраслевым вопросам. Именно к этой стадии мы сегодня подобрались очень близко.
Да, у нас Западом есть элементы политического сотрудничества: борьба с наркотрафиком, элементы миротворческой деятельности в Третьем мире. Россия важна для западных стран в деле урегулирования иранского ядерного досье, определения будущего Афганистана. Тем не менее это лишь точечные оси взаимодействия, которые сохраняются на фоне ощутимого охлаждения отношений. Понятно, что в ценностном плане стороны друг от друга отдаляются.
Чем дальше Россия будет уходить от европейского ценностного кода, чем резче российская внутриполитическая практика будет отличаться от европейской – тем глубже будет охлаждение и тем сложнее будет сторонам возвратиться к прежнему уровню отношений.
– Кто более виноват – Россия или Запад – в том, что стороны не могут найти общий язык?
– Если смотреть на начало отношений независимой России с западными странами, на 1990-е годы, – с моей точки зрения, вина Запада больше. Он не приложил усилий, адекватных задаче удержать Россию на европейской орбите, – как финансово-экономических, так и политических. Запад фактически использовал слабость России для максимальной экспансии в центральноевропейском и восточноевропейском регионах. Когда Россия усилилась, эти шаги западных партнеров были восприняты ею крайне неоднозначно, и ответственность Запада за это велика.
Если же мы посмотрим на последующую эпоху, то увидим: возникшие в последние годы проблемы во многом связаны с внутриполитическим вектором развития России и уходом ее от базовых правовых европейских стандартов. В этом смысле можно говорить о некоторой ответственности России за нынешнюю фазу охлаждения отношений.
На ком ответственность будет лежать в будущем, кто сделает следующий шаг и совершит следующую ошибку, чтобы еще сильнее охладить отношения, сказать сложно. Пока мы лишь видим, что у обеих сторон были шансы эти отношения удержать и развить, однако не все шансы били использованы.
Сергей Уткин, заведующий отделом стратегических оценок Центра ситуационного анализа РАН:
– В ухудшении отношений в определенной степени виновны обе стороны. Что касается России, начиная с 2012 года у нас сформировался четкий консервативный тренд, который для евроатлантической политики нехарактерен: эта жесткость в западном политическом спектре считается маргинальной. А со стороны Запада есть некоторое стереотипическое видение России, преодолеть которое он – по крайней мере, с нынешней российской властью – не готов.
В итоге складывается ситуация, когда при сохранении политических констант, которые у нас существуют, – действующей российской власти и усталости от нее со стороны Запада – мы оказываемся в тупике и не можем вывести наши отношения на более высокий уровень.
Тем не менее возможности для развития остаются. Просто их нужно искать не на высшем уровне, не в заключении торжественных документов, которые будут громко обсуждать по ТВ, а через экспертный диалог и решение технических вопросов, которые нас разделяют. Это то, о чем говорил президент Европейской комиссии Жозе Мануэль Баррозу на саммите Россия–ЕС, приводя цитату из Достоевского – «много несчастий происходит из-за недосказанности».
Нужно больше говорить друг с другом, но не обмениваться взаимными упреками, а смотреть, что на практике нам мешает. В частности, может оказаться, что тема Украины, которую мы обсуждаем через призму геополитики, на самом деле сводится к предметным вещам. С одной стороны – к недостаточному пониманию в России того, что содержится в соглашении об ассоциации с ЕС, с другой – к недостаточному пониманию в Евросоюзе, что именно беспокоит Россию в данном случае (товары, которые могут попасть в нашу страну через Украину без пошлин). Нужно переключить диалог в очень предметный, прагматический дискурс, и тогда мы по-прежнему сохраним окно возможностей, чтобы достигать значимых договоренностей.
Это не просто красивые слова, которые никого не волнуют. К прагматической части повестки дня относится, например, вопрос о безвизовом режиме с ЕС. Здесь мы вполне можем – даже при нынешнем похолодании – планомерно работать по согласованному с Евросоюзом плану и прийти-таки к безвизовому режиму краткосрочных поездок в перспективе буквально ближайших трех лет.
А громкие политические заявления, которые делаются с желанием обвинить партнера в том, что он кругом неправ, – как со стороны России, так и со стороны Запада – никому не помогают. Это попытка поддержать себя в тонусе борьбы. Просто у нас есть «ястребы», которые в нынешней ситуации конфронтации чувствуют себя как рыба в воде. Но мне кажется, что «ястребов» – и в России, и на Западе – сейчас существенно меньше, чем тех, кто настроен на прагматичное взаимодействие. Просто «ястребы» обычно оказываются громче, чем конструктивные специалисты. Но, возможно, именно на их, специалистов, тихий голос нужно в первую очередь ориентироваться. И тогда мы выйдем на решения, которые помогут вывести из нынешнего тупика и Россию, и Запад…
|
