23:21 «Вести.Ru»

Это удивительная страна, которая так и осталась в состоянии войны с Германией. И не заключила мира до сих пор. Теперь здесь живет уже последний солдат той армии.

Очень похоже на Дикий Запад: прерии, марево. Но это никакая не Америка, и вообще не Запад, а Восток. Что ж, отправляемся дальше, через степь, в местные суровые горы. При виде которых можно подумать: Шотландия или Карелия. Но и это — заблуждение. Никакой это не Север, а Юг. А при виде иных местных пейзажей кажется, что это — вообще где-то на Луне. Но всё-таки, это — наша планета.

И вот там, у себя в степи, нас встречает наша героиня. В свои 84 года она продолжает прекрасно держаться в седле: ведь и воевала в кавалерии, и в мирной жизни — кочевник-скотовод. И она до сих пор смеётся, когда вспоминает, за кого же приняли её и её сослуживцев при появлении их в 1943 году на советско-германском фронте.

«Немцы при одном только появлении нас, низкророслых азиатов, на наших маленьких, но свирепых лошадках — бежали. А советские солдаты сначала думали, что мы казахи. Но потом слышали, как, в отличие от частей Красной Армии, у нас в эскадроне команды звучали не по-русски, а на нашем языке. И тогда про нас шептались: “Китайцы”, — рассказывает участница войны, гвардии сержант в отставке Вера Байлак.

Так что же это за страна? Что ж, довольно загадок. Это не Скалистые горы и не какой-нибудь штат Аризона, а Республика Тува. Ныне российская, но на момент начала Второй мировой — независимая суверенная страна, которая в 1941 году еще и Германии объявила войну. Из которой, так получается, так до сих пор и не вышла.

В начале века говорили “Урянхайский край”. 150 лет он был в подчинении китайской династии Цин. Но стоило ей зашататься, как в 1914 году край перешел под протекторат Российской империи. Но и она скоро рухнула, и Тува стала как бы “ничья”. И вот тогда уже большевики предложили очень любопытный вариант: помочь тувинцам создать своё государство: по образу и подобию Советской России, но всё-таки независимое. После чего оставалось признать Туву от лица Советского Союза и Монгольской народной республики, которую в свою очередь, только Москва и признавала. Назвали новое государство Тувинской айратской, то есть крестьянской республикой. По-русски называли “народной”.

СССР вооружил Тувинскую народно-революционную армию и таким образом оградил Туву от притязаний и враждебного тогда Китая. СССР получил в лице Тувы верного союзника, который уже 22 июня 1941 объявил и так и не отменил войну Германии.

“Нас, тувинских военных, сначала привезли под Владимир. И нас там инспектировал генерал из Москвы. Он спрашивает „Почему так много девушек?“. Наш командир ему на это говорит, что тувинские девушки не хуже мужчин. И чтобы слова не расходились с делом, приказал мне сесть на лошадь и показать, что я умею. И тогда я на скаку из автомата срезала сучок на дереве. И на фронт мы, тувинки, отправились не как медсестры, а как полноправные кавалеристы”, — рассказывает Вера Байлак.

 Конечно, есть в Туве и сугубо мужские забавы. Это, например, недавно, в августе: соревнования мастеров традиционной борьбы кочевников на общереспубликанском празднике “НАдым”. Сегодня победителям таких чемпионатов вручают медали уже с российским триколором: в октябре 44-го республика, так и не объявив о прекращении войны с Германией, вошла в состав России. Но на момент начала войны это была заграница: тувинцы, и мужчины и женщины, были иностранцами. Которых на фронт оформляли не военкомы, а дипломаты.

Оформление солдат и офицеров Тувинской армии на фронт шло через советское посольство. Сегодня в этом здании — станция переливания крови. Впрочем, до войны у него была и печальная слава: как центра, откуда направляли репрессии, аналогичные сталинским.

Традиционное для Тувы горловое пение “большой брат” признал народным и каноническим, а вот с остальными “пережитками” посоветовал бороться так же нещадно, как и в самом СССР.

Это сегодня по всей Туве вновь открываются буддийские монастыри. А перед войной их жгли, а священников-лам изгоняли или вообще расстреливали. Сегодняшним ламам пришлось учиться по новой.

Символ репрессий — разрушенный буддийский комплекс Усту-Хурэ, где вообще устроили стрельбище. И тем не менее, выжившие священники дали “добро” на войну Тувы за СССР против Германии.

“Мои соседи, хотя, как и я, были ревсомольцами, мнением лам интересовались. Спросили их, можно ли ехать на фронт. Ламы заглянули в священные книги и сказали: „Дорога открыта. Можно ехать на этот фронт“. Даже после репрессий ламы оставались верными не власти, но народу”, — говорит Вера Байлак.

В том числе и с тайного благословления буддийских лам на фронт и ушли тувинские военные. А тувинские труженики собирали средства на их танки и самолеты. Эти и другие подарки фронту крохотная республика отправляла в СССР целыми эшелонами. Достаточно сказать, что только сегодня Тува приближается к тому, чтобы поголовье скота стало таким, как было до войны: настолько колоссальными были поставки в СССР живых лошадей и мяса.

Видя, на какое республика идет самопожертвование, советское командование в 1944 году приняло решение: хотя бы тувинских военных вернуть с фронта домой. Тем более, что к тому моменту они были уже не добровольцами-иностранцами, а представителями малочисленного народа самой России. Вот этот последний солдат Тувинской народно-революционной армии и показывал нам свою юрту. Последний солдат исчезнувшей ныне армии.

Она толком так и не выучила русский. Но сама она и её народ оказались самыми верными союзниками России. А теперь — и ее гражданами.