Главная » 2015»Июнь»10 » Эдуард Басурин: «Они говорят, что их заставляют. Я им не верю»
Эдуард Басурин: «Они говорят, что их заставляют. Я им не верю»
20:37
http://rusplt.ru/donbass/eduard-basurin-oni-govoryat-chto-ih-zastavlyayut-ya-im-ne-veryu-17422.html
Елена Горбачева, Донецкая Народная Республика 10 июня 2015, 12:58
Представитель министерства обороны ДНР рассказал РП, как военнопленные становятся инструментом информационных войн
Взятый в плен во время недавних боев в Марьинке украинский военнослужащий Роман Мащенко успел за последнее время дать две пресс-конференции: в Донецке и в украинском Краматорске, причем сказанное по ту и по другую сторону фронта ожидаемо противоречило друг другу.
В Донецке он заявил журналистам, что это вооруженные силы Украины нарушили минские договоренности и пошли в наступление на войска ополченцев под Марьинкой. Позже, оказавшись уже на украинской стороне, Мащенко объявил, что сделал это заявление якобы под пытками.
— Информация, озвученная мною на камеры пропагандистских российских журналистов в Донецке, была произнесена под угрозой смерти. После двух допросов, избиения, угроз в адрес моей семьи, приложенного к виску пистолета я сказал то, что они хотели — так 25-летний боец 28-й разведроты ВСУ объяснил украинским СМИ сказанное ранее в Донецке.
Перед нашумевшей пресс-конференцией власти ДНР возили Мащенко по городу, по паркам и скверам со знаменитыми донецкими розами, показывая, против кого воюют вооруженные силы Украины и на кого падают снаряды. После чего перед камерами в Донецке человек с фингалом под глазом с полчаса рассказывал собравшимся на пресс-конференцию журналистам, что власти его страны скрывают информацию о войне, заставляют воевать и вообще нарушили Минские соглашения, пойдя в атаку на Марьинку. Мащенко также добавил, что раскаивается во всем, а воевать не хотел: его заставили.
Эдуард Басурин. Фото: Елена Горбачева / «Русская планета»
По просьбе РП заместитель командующего корпусом министерства обороны ДНР Эдуард Басурин рассказал, зачем украинского бойца возили по Донецку и почему его новые заявления о пытках и «выбивании признаний» были ожидаемы.
— Эдуард Александрович, почему, на ваш взгляд, Мащенко так резко сменил тональность?
— Мне трудно комментировать его слова — вероятно, его просто запугали у себя на родине. Мы не оказывали на него давления: все, что он сказал на пресс-конференции, он говорил от себя, своими словами, все журналисты задавали ему вопросы, отвечал он связно.
— На этой пресс-конференции присутствовал командующий республиканской гвардией ДНР Иван Кондратов. И он сказал, что многие бывшие военнопленные из числа ВСУ вскоре снова попадают на войну — причем многих заставляют помалкивать о том, как на самом деле обстоят дела в ДНР и что они там увидели. Что вам известно об этом?
— Истории, как одни и те же люди попадали в плен повторно, фиксировались: например, взятых в плен в ходе прошлогодней летней кампании солдат позже снова брали в плен в районе Дебальцево. Если не ошибаюсь, это были бойцы из 40-й бригады. Я не могу сказать точно, сколько бойцов там возвращается на войну после плена, но думаю, процентов 60.
— Сами или их заставляют, как уверял Мащенко в Донецке?
— Они говорят, что их заставляют. Я считаю, что они идут сами. Я ему не верю. Но он сказал правду о том, что информация из этих регионов туда не поступает либо подается однобоко. О происходящем здесь они знают по телевидению или СМИ, но после того как они попадают сюда и видят все своими глазами, в голове у них начинается каша, и они перестают понимать, что происходит. Эдуард Басурин. Фото: Елена Горбачева / «Русская планета»
Мы ведь не просто так повезли Романа Мащенко по Донецку: показали ему мирных жителей, парки, чистый город. Украинские власти часто говорят, что здесь остались одни отбросы: наркоманы, бомжи, ничего не представляющий собой человеческий материал. Он расскажет об увиденном маме, та — своим подругам, так что информация хоть как-то, но будет поступать.
— Насколько это эффективно, как вы полагаете?
— Во время войны лучшее оружие — это правда. Причем это касается обеих сторон. Информацию нужно всегда доводить до людей, что мы и пытаемся сделать. Мы постоянно приглашаем украинских журналистов, чтобы они здесь работали и рассказывали о том, что происходит, доносили информацию.
— Но ведь истории — например, того же Мащенко, могут и не попасть в СМИ?
— На ТВ — возможно. Но есть сарафанное радио, а это страшная вещь.
— А вы лично допрашиваете военнопленных?
— Я их не допрашиваю — я с ними всегда разговариваю. Допрос не моя ипостась. Для меня важно понять их психологию, зачем они это делают. Кстати, на пресс-конференции Иван Кондратов упомянул интересный факт: он сказал, что в рядах ВСУ нет лидера. Когда я беседую с военнопленными, они часто говорят, что перестали бы воевать и повернули штыки против тех, кто заставляет их идти на войну, но только если бы их кто-то повел. Сейчас они из страха воюют и не задумываются, что такими своими действиями убивают других людей.
— Что после таких громких заявлений может грозить на Украине человеку, который возвращается из плена?
— Там может быть открыто уголовное дело — это самая жесткая форма. Если офицер — увольняют из армии без содержания. Или, есть и такой вариант, из него сделают героя, и боец будет служить дальше. Но давление на них оказывается очень большое, чтобы не допустить распространения хотя бы элементарной информации о том, как с ними обходятся. Солдат ВСУ часто пугают, что в плену их будут пытать, но здесь их кормят, посылки с Украины доходят, их лечат, дают одежду.
— А тяжело ли забирать ваших военнопленных?
— Сейчас обмена практически не существует — некого забирать. Фактически с февраля нет обмена. Конечно, иногда с горем пополам вызволяем людей назад. Но украинцы отдают не тех, кого мы просим. Схема обмена, по идее, очень проста: украинская сторона пишет список, а мы пишем свой. Затем списки обрабатываются, оговаривается место, где будет точка обмена. Приезжаем — а там вместо тех, кого мы просили, совсем другие люди. Мы в жесткой форме потребовали, чтобы обмены происходили на приемлемых условиях, и тогда обмены прекратились вовсе. Не так давно украинская сторона заявила, что у них нет военного положения, поэтому нет войны, а значит, нет и военнопленных. Те, кто попал в руки СБУ, считаются преступниками, совершившими преступления против украинской власти.
