http://korrespondent.net/ukraine/politics/3430005-korrespondent-yntervui-s-perehovorschykom-1?utm_source=vk.com&utm_medium=social&utm_campaign=3430005
Корреспондент.net, 13 октября 2014, 08:01
Корреспондент: Интервью с переговорщиком №1
Владимир Рубан с коллегами первыми профессионально подошли к делу освобождения пленных
Руководитель Офицерского корпуса Владимир Рубан дал интервью журналу Корреспондент.
Владимир Рубан рассказал Корреспонденту о причинах отказа сепаратистов от обмена пленными, третьей стороне конфликта и о том, как собирается вычислять провокаторов на войне, пишет Вероника Мелкозёрова в №40 издания от 10 октября 2014 года.
Генерал-полковник Владимир Рубан — человек, который своей деятельностью привлёк внимание украинского общества к проблеме обмена пленными как таковой. До этого царило относительное шапкозакидательство: многие считали, что победа будет скорой и необходимости в специальном освобождении заложников просто не возникнет. Отдельные случаи обмена, выкупа или освобождения носили частный характер. Но затягивание конфликта всё же вынесло этот вопрос в число важнейших.
Фото: Дмитрия Никонорова
Рубан и его коллеги по организации Офицерский корпус, по сути, первыми системно подошли к вопросу освобождения попавших в плен. А после его первых интервью украинцы стали активнее следить за темой пленных и пропавших, участвовать в составлении списков и требовать от власти отчётов.
Главный переговорщик страны приехал на интервью вместе с заместителем Сергеем Иванчей. Своего подчиненного Рубан вскоре пообещал определить для обмена пленными в Луганске. В редакцию Корреспондента они заехали ненадолго — через четыре часа руководителям Офицерского корпуса предстояло вновь ехать на Донбасс, чтобы вызволить очередную партию солдат.
Мы поговорили о том, почему на Донбассе нарушают перемирие и кому выгодно продолжать воевать. Рубан сразу предупредил, что вынужден быть толерантным ко всем участникам конфликта. Неосторожность в высказываниях и суждениях, по его словам, может помешать Офицерскому корпусу и дальше успешно освобождать и возвращать людей в семьи.
— Как выполняется одно из условий минских договоренностей об обмене пленными по принципу «всех на всех»?
— Минские соглашения в целом выполняются. Но! Когда стороны попробовали начать обмен заложниками на государственном уровне, наружу сразу вылезли разного рода технические сложности. Главная проблема возникла с Донецкой народной республикой. Их не устроили условия обмена пленными. После пяти не очень удачных попыток договориться «ополченцы» приняли решение остановить процесс.
— А что именно не устроило представителей ДНР?
— Прежде всего им не понравилось время и место. Процесс обмена заложниками организован у нас очень шаблонно, так, как принято во время войны. Но мы живём уже в современном мире и воюем внутри своего государства. Поэтому тут нужны более доверительные отношения.
Следует отвозить пленников прямо в Донецк и там забирать своих, как это делали мы. Украинская власть же предлагала меняться ночью и на нейтральной полосе. А это самый опасный участок фронта. Там работают диверсионные группы воюющих сторон. Так называемые индейцы. Им никто не докладывает о планах руководства, передвижениях в нейтральной полосе, потому что с ними нет связи, ведь по рации их может легко вычислить противник. Поэтому в нейтралке бомбят и стреляют, а потом уже спрашивают. Проводить там ещё и обмен, когда с одной стороны стоят представители Альфы с оружием, а с другой — до зубов вооруженные дээнэровцы, невозможно. Напряжение умопомрачительное.
Да ещё и солдаты, настрадавшись в плену, могут повести себя неадекватно и броситься наутёк. И это всё в местности, где любой выстрел или даже хлопок двигателя способен привести к непредсказуемым последствиям с десятками жертв. А если заложники погибнут в процессе освобождения, перемирие будет сорвано.
— Попадали ли в плен с обеих сторон во время перемирия? Сколько военных и гражданских до сих пор находятся в подвалах сепаратистов?
— Конечно, в плен продолжают брать. Мы уже и освободить успели нескольких «счастливчиков». Совсем недавно девятерых человек из Черниговского полка вызволили. Они попали к «ополченцам» после объявления перемирия, когда прикрывали работу и отход спецгруппы, которая занималась в Донецкой области установлением границ буферной зоны.
В подвалах «народных республик» ещё много наших. По официальным данным, около 800 человек, разыскиваем ещё 200
А вообще в подвалах «народных республик» ещё много наших. По официальным данным, около 800 человек, разыскиваем ещё 200.
— Может ли быть такое, что в процессе составления списков заложников в ДНР и ЛНР отдельные граждане или даже группы не попадут в него? Будет ли производиться поиск пропавших без вести в дальнейшем, после завершения обмена?
— Может, к сожалению. В списках нашей организации полсотни людей записаны как таковые, чьё местоположение пока не установлено. Называть их без вести пропавшими нельзя. Но эти люди могут быть где угодно — как среди убитых и захороненных, так и среди временно скрывающихся.
А по поводу пленных, которых не предлагают к обмену, известно только то, что таковые есть. Но нам не озвучивают их фамилии. Могут эти люди находиться и не на территории Украины. Они могут быть либо вывезены в Россию, либо проходить промывку мозгов в лагере противника. Многие ведь переходят на чужую сторону. Такие случаи были и среди «ополченцев», и среди украинских военных. Некоторые вообще прямо с линии фронта убегают от войны в соседние российские области.
— Как изменились расценки у сепаратистов за два осенних месяца? Сколько стоит свобода одного пленного? Где удается доставать деньги, помогает ли правительство?
— Торговать пленными запрещено. Утверждать, что официальные представители ДНР требуют за жизнь человека выкуп, — неправильно. У них за такое расстрел.
Наши солдаты в целом к этому процессу тоже относятся с честью. Но как среди сепаратистов, так и среди украинских солдат есть отдельные личности, которым очень хочется поторговать людьми. У них свои расценки. По $ 2 тыс. за тело, по $ 5 тыс. за живого. Недавно раненого пленного один оригинал, которого даже сложно солдатом назвать, предлагал нам выкупить за $ 200 тыс. Всякие люди есть и там, и там.
— Может, им нужны не деньги, а что-то другое?
— Есть случаи, когда «ополченцы» выдвигают условия. И я не раз шёл на них. Из Краснодона, например, просили денег на бензин, чтобы пленного довезти до Счастья и чтобы бензина хватило на обратную дорогу. Это нормальные требования, и родители солдат в таком случае сами оплачивают бензин.
Есть просьбы по 500-1.000 грн перечислить на счета ДНР и ЛНР. Говорят, якобы на лекарства для бойцов. Если не верим, просят просто передать нужные препараты, дают список. Всё остальное — пополнение карточки, еда. Как правило, принимающая сторона сама заботится о своих пленных. Но в какой-то момент их стало настолько много, что мы начали отправлять грузы с продовольствием в Донецк, чтобы парни не померли с голоду. Сейчас готовим груз в Горловку.
Обеспечивать заложников едой и питьём нам помогают жители их родных городов. Тернопольчане вот подготовили груз с продовольствием для пленных и скоро направят его в Снежное.
— Хорошо, давайте поговорим о том, как в целом изменились настроения на фронте с началом режима прекращения огня.
— Начало перемирия не означает прекращения войны. Это сигнал для всех: «Мы готовы мириться!».
Такое заявление поддержали не только политики, но и бравые вояки. Хотя для них это сложно. Представьте, командиры батальонов и отрядов, которые последние пять месяцев вели за собой в атаку, мотивируя бойцов тем, что надо «умереть, но добиться победы», сейчас должны прийти к своим солдатам и сказать: «Нет, всё, давайте мириться». Этим должны заниматься политики, вернее замполиты, которых на фронте нехватка. Они должны объяснять людям, пришедшим на войну мстить за родных и друзей, что дальнейшее ведение огня приведёт не к возмездию, а к росту потерь. Убив солдата с той стороны, ты не получишь удовлетворения. Просто умрёт ещё больше родственников и друзей. Только уже не твоих. Пока мы взяли на себя эту роль.
— И как? Получалось убедить солдат, что нужно просто смириться?
— Убедили многих. Но теперь пришла пора браться за другие задачи. Страсти и ненависть немного поутихли, но по-прежнему и с той и с другой стороны остались горячие головы, не желающие перемирия. Я подозреваю, что с украинской стороны это те, кто в случае прекращения войны будет подвергнут допросу в военной прокуратуре за свои «подвиги».
А в ДНР есть уверенные в том, что воевать надо до победного конца, захватить Киев, Львов и всю страну. Таких, слава богу, единицы, но их поведение на руку третьей стороне конфликта — провокаторам, которым выгодно стравливать людей одной нации друг с другом. Мы намерены вычислить эту вот третью сторону.
— Какими методами планируете ловить подстрекателей?
— Сначала будем добиваться прекращения обстрела Донецка, а также выяснять, кто, собственно, стрелял. Обе стороны отрицают своё участие в бомбежках. Мы нашли способ эффективного и быстрого обнаружения точек, из которых ведётся огонь. Одно из первых предложений — создание совместного блокпоста. Кстати, эту идею уже одобрили и с той и с другой стороны.
Между блокпостами обычно километры. Мы же предложим на трассах, где интенсивное движение, установить пару совместных блокпостов. Дежурить там будут украинские солдаты и «ополченцы». Мы же в свою очередь обеспечим домиками для проживания. Ну и позаботимся о том, чтобы у солдат противоборствующих армий не возникло желания перестрелять друг друга. На каждом блокпосту будет присутствовать член Офицерского корпуса. И каждому будет поставлена задача всячески сглаживать углы, чтобы не допустить конфликта.
— Как совместный блокпост поможет выявить виновных в обстрелах мирных районов?
— Во-первых, блокпосты будут стоять именно в местах, где чаще всего ведутся обстрелы мирных районов. Совместное дежурство практически исключает бомбёжку в районе этого блокпоста военными. Вряд ли, чтобы уничтожить противника, кто-то захочет стрелять по своим. А вот третью силу будет очень легко обнаружить, если обстрел всё же начнётся.
— Ваше мнение как человека, знающего положение дел на АТО, — когда всё-таки будет мир?
— До этого ещё очень далеко, к сожалению. Но, судя по тому, что некоторые ранее особо воинственные командиры уже готовы идти на диалог, я думаю, что Дед Мороз заставит стороны вспомнить о новогоднем празднике и подготовиться к тому, чтобы встретить 2015-й хотя бы без войны.
***
Этот материал опубликован в №40 журнала Корреспондент от 10 октября 2014 года. Перепечатка публикаций журнала Корреспондент в полном объеме запрещена. С правилами использования материалов журнала Корреспондент,опубликованных на сайте Корреспондент.net, можно ознакомиться здесь.
|
