http://newtimes.ru/articles/detail/60634/
Новодворская Валерия
Мы похожи на интеллигента Беранже из «Носорогов», у которого в руках пистолеты, но он так предан гуманизму, что дает себя зарезать
Свою первую пьесу Эжен Ионеско, один из основателей театра абсурда, написал в 11 лет. Она была о том, что французский язык — самый прекрасный на свете, а французские солдаты — самые неустрашимые в мире и если когда и бывали биты, то лишь по вине предателей-союзников. Называлось все это «За Родину!» Но переехав вместе с семьей в Румынию, Эжен понял, что его опус универсален для любой военщины, и перевел его на румынский язык, вызвав массу восторгов.
Поскольку знаменитая пьеса Ионеско «Стулья» вышла в 1952 году, 60 лет назад, нам грех не воспользоваться случаем и не поговорить о творчестве драматурга, докопавшегося до сути вещей: его театр сдирает шелуху мифов с пошлой и подлой реальности, заглушает барабаны вульгарного вранья, пытается разогнать «массы» по отдельным человеческим личностям. Абсурд Ионеско — совсем не абсурд, а вечное высмеивание конформизма. Он антитоталитарен, поэтому автор и оказался, в отличие от своего собрата по авангарду Сартра, в очень прохладных отношениях с СССР и Китаем.
Если где-то и был абсурд, то никак не в творчестве Ионеско, а в его жизни. По мнению драматурга, известность ему создал не успех, а провалы его пьес и молва об этих провалах. Абсурд добрался до даты его жизни. До самой смерти писателя (в 1994-м) считалось, что он родился в 1912 году. А потом выяснилось, что он на три года старше.
А в творчестве абсурда не было. Была полная ясность. Поэтому постановку «Носорогов» запретили и в СССР, и в маоистском Китае. Его «Носороги», написанные в 1959 году, прокрались по последним проталинам «оттепели» на страницы «Иностранной литературы» в 1965-м. В 1969-м Наталья Тихомирова протащила крошечный кусочек «Лысой певицы» в свой французский учебник, а Валерий Белякович в подвальном «Театре на Юго-Западе», не имевшем профессионального статуса, в 1982 году поставил великолепных «Носорогов», где Виктор Авилов сыграл Беранже, последнего человека. А книжечка из библиотеки этого журнала, сборник «Лысая певица», вышел у нас только в 1990-м.
„
Ионеско сдирает шелуху мифов с пошлой и подлой реальности, заглушает барабаны вульгарного вранья. Его абсурд — совсем не абсурд, а вечное высмеивание конформизм

”
Где-то мы уже видели полицейских из «Жертвы долга» (1953), которые начинают с самых невинных вопросов, но почему-то просят отдать им галстук, пояс, шнурки от ботинок. Может быть, это их коллеги приходили к Ксении Собчак? И не напоминает ли вам что-то «сияющий квартал» из «Бескорыстного убийцы» (1959), где по ночам орудует Убийца и где выжить может только член Администрации? А вот выборы в той же пьесе «Бескорыстный убийца». Матушка Глот с флагом, где изображен белый гусь на зеленом фоне, хочет возглавить государство. «Мы не будем завоевывать чужие страны, мы будем вводить туда армию, чтобы их освободить! И вы будете получать бесплатный суп!» Любая этатистская партия имеет такую программу.
Но обессмертили имя Ионеско, конечно, «Носороги». Самоуверенные, счастливые, мощные, безмозглые, играющие мышцами, одинаковые. Их все больше, и стадо обывателей выбирает силу, начинает превращаться в них. Остается один Беранже, хилый, пьющий, плешивый, колеблющийся. Человек. И как мы все похожи на этого интеллигента, у которого в руках пистолеты, но он так много думает и так предан гуманизму, что дает себя зарезать. Совсем недавно один известный либерал сказал, что нельзя бросать камни и даже замахиваться на полицейских, пусть даже они бьют невинных людей…
О, сколько нас в тесноте камер, подняв головы к ломтику света за решеткой, произносили последние слова Беранже: «Один против всех! Где мое ружье, ружье мое! Я буду защищаться! Я последний человек, и я останусь человеком до конца! Я не капитулирую!»