http://azbyka.ru/tserkov/zhenschina_v_tserkvi/5g5_9-all.shtml
Почему женщине нельзя то, что можно мужчине? Неужели она хуже? Предлагаем вам ряд справок по этому поводу:
Почему женщина не может быть священником.
Многовековая православная церковная традиция никогда не знала женщин-«священниц», практика «рукоположения» женщин в священнический и епископский сан не приемлется Православной Церковью.
Против женского священства есть несколько аргументов. Во-первых, «священник на литургии – это литургическая икона Христа, и алтарь – это комната Тайной вечери. На этой вечери именно Христос взял чашу и сказал: пейте, это Кровь Моя. ...Мы причащаемся Крови Христа, которую дал Он Сам, именно поэтому священник должен быть литургической иконой Христа. ...Поэтому священнический архетип (первообраз) – мужской, а не женский» (диакон Андрей Кураев, «Церковь в мире людей»).
Во-вторых, священник – это пастырь, а женщина, созданная как помощница, сама нуждается в поддержке и совете и потому не может нести пастырское служение в полноте. Свое призвание она призвана осуществлять в материнстве.
Не менее весомым аргументом является отсутствие самой идеи женского священства в церковном Предании. «Священное Предание – это не просто традиция, – пояснил нам профессор Московской духовной академии доктор богословия А.И. Осипов. - Важно уметь отличать случайные традиции от традиций, имеющих глубокие религиозные корни. Есть веские аргументы в пользу того, что отсутствие женского священства – существенная традиция. В истории Церкви первое столетие называется веком чрезвычайных дарований. Одновременно с крещением люди получали дарование, некоторые сразу несколько: пророчество, дар языков, дар исцеления болезней, изгнания бесов… Дарования, очевидные для всех, поражавшие язычников, убеждавшие их в значимости и силе христианства. В этот век мы видим иное отношение к Закону иудейскому, из которого исторически (но не онтологически) вышло христианство. В частности, другое отношение к женщине. Среди святых того времени есть равноапостольные Мария Магдалина, Фекла – женщины, которые по своим дарованиям оказались на одном уровне с апостолами, занимались тем же – проповедью христианства. Но нигде и никогда уровень их церковного почитания не соединялся с дарованием им священства.
Более того, когда во II-III вв. в секте маркионитов появилось женское священство, это вызвало решительный протест целого ряда почитаемых святых и учителей Церкви.
Божия Матерь, почитаемая выше Ангелов, не была священником.
Вопрос недопустимости женского священства в богословской литературе подробно не освещен: есть только отдельные высказывания по этому поводу. Но дело в том, что в науке новая теория принимается только тогда, когда есть новые факты, ее подтверждающие, и принципиальные недостатки, присущие предшествующей теории. Богословие – тоже наука. Так что по общему для всех наук принципу богословские аргументы должны представить не противники женского священства, а его защитники. Аргументы эти могут быть только из двух источников – Священного Писания и учения святых отцов. Ни в Писании, ни в святоотеческой литературе нет ни одного факта, подтверждающего возможность женского священства».
Для справки: первая женщина-«священник» в истории христианства появилась в одной из церквей Англиканского содружества (объединение англиканских церквей всего мира). Ее звали Флоренс Ли Тим Ой (1907–1992). В 1941 году, получив богословское образование, она стала диакониссой и служила в общине китайских беженцев в Макао. Когда японская оккупация Китая привела к тому, что община в Макао оказалась без окормления священника, англиканский епископ Гонконга рукоположил ее в сан священника. Это был вынужденный шаг. Так как это произошло за 30 лет до того, как какая-либо из англиканский церквей официально разрешила женское священство, доктор Ли Тим Ой прекратила священническое служение сразу после окончания Второй мировой войны. Она умерла в 1992 году в Торонто; к этому времени женское «священство» было введено в большинстве англиканских церквей, чем дальше, тем больше отступающих от апостольских установлений не только в этом вопросе. «Почему же протестанты дерзают вводить священников-женщин? Здесь есть внутреннее противоречие, – считает о. Иов (Гумеров), преподаватель Священной истории Ветхого Завета московской Сретенской семинарии. – Ведь в спорах с православными протестанты, чуть что, говорят: «А где это сказано в Библии?» Но в вопросе женского священства поступают прямо противоположным образом. Рассуждения о том, что если в Библии не сказано «нет», значит, можно – это формализм, лукавство и отказ воспринимать истинный дух Священного Писания».
Покойный митрополит Сурожский Антоний считал, что с богословской точки зрения вопрос о призвании женщины еще только должен быть проработан. «Я убежден, что мы должны вдумываться в эту проблему всеми силами ума, с полным знанием Писания и Предания, и найти ответ» («Православная Церковь и женский вопрос», Вестник РСХД, II-2002). О высоте и ответственности священнического призвания владыка писал так: «Священство – состояние, исполненное такого страха, что вожделевать его невозможно. Его можно принять почти что со священным трепетом, с ужасом, и, следовательно, сан священника – не предмет статуса, разве что мы низводим священство на уровень неквалифицированной общественной работы и проповеди и своего рода «христианского социального служения».
Известны слова Апостольских посланий обо всех верующих: «Вы – род избранный, царственное священство, народ святой, люди, взятые в удел, дабы возвещать совершенства Призвавшего вас из тьмы в чудный Свой свет» (1Пет. 2:9). Как понимать эти слова? Митрополит Сурожский Антоний так объясняет эту мысль: «Мне кажется, можно ответить, что всеобщее священство состоит в призвании всех тех, кто принадлежит Самому Христу, кто через крещение стал Христовым… освящать этот мир, делать его священным и святым, приносить его как дар Богу. Это служение состоит в первую очередь в том, чтобы приносить Богу собственную душу и тело как живую жертву, и в этом приношении самого себя приносить – все, что наше: не только чувства, и душу, и мысли, и волю, и все тело, но все, что мы делаем, все, чего касаемся, все, что нам принадлежит, все, что мы можем своей властью освободить от рабства сатане, – действием собственной верности Богу».
Протопресвитер Николай Афанасьев в своей известной работе «Церковь Духа Святого» разделяет служение царственного священства – общее всем верным, и служение управления – пастырство или «особое», иерархическое священство. Царственное священство понимается единственным образом – как сослужение всей церковной общины в совершении Евхаристии. Но собрание верных не может существовать без предстоятеля, пастыря, получившего особые дары управления. «Управление принадлежит только особо призванным, а не всему народу, члены которого даров управления не получали, а без благодатных даров не может быть служения в Церкви. Поэтому служение пастырей отлично от служения народа Божьего». Именно к такому пастырскому служению (пресвитерскому и епископскому), согласно Преданию, не допущены женщины.
Всегда ли женщин не пускали в алтарь?
Стать алтарницей – то есть убирать в алтаре, подавать кадило, читать, выходить со свечами, – могут вдовы, девы или монахини после 40 лет. На Святой Земле в храме Гроба Господня в Кувуклию – пещеру, где воскрес Христос и которая служит алтарем храма, – может войти любой паломник или паломница и приложиться к смертному ложу Спасителя, то есть к св. престолу. Многих смущает тот факт, что при Крещении мальчиков вносят в алтарь, а девочек нет. Однако известно, что до XIV века всех детей на сороковой день после рождения воцерковляли («всороковляли») – вносили в алтарь. Мало того, и мальчиков, и девочек прикладывали к св. престолу. Крестили же детей примерно в три года, а младенцев – только в случае опасности. Позже, после того как крестить детей стали раньше, чин воцерковления стал совершаться уже не до, а сразу после Крещения, и тогда девочек перестали вносить в алтарь, а мальчиков – прикладывать к св. престолу.
Почему женщин не пускают на Афон
Святая гора Афон – полуостров в Греции, на котором расположено 20 крупных мужских монастырей (не считая более мелких монашеских общин). В Византии вход во все мужские монастыри женщинам был строго запрещен. Святая гора считается земным уделом Божией Матери – предание гласит, что Пресвятая Богородица и евангелист Иоанн отправились в морское путешествие, но попали в шторм в пути и сбились с курса, в конце концов пристав к подножию горы Афон, в том месте, где теперь расположен Иверский монастырь. Пораженная красотой этих мест, Матерь Божия попросила Господа сделать Святую гору Ее земным уделом. По завету Матери Божией ни одна женщина, кроме Нее, не может ступить на землю Афона. В 1045 году при византийском императоре Константине IX Мономахе был принят устав для афонитов, официально запрещавший женщинам и даже домашним животным женского пола находиться на территории Святой горы. Указ президента Греции от 1953 года предусматривает тюремное заключение на срок от 2 до 12 месяцев для женщин, нарушивших запрет (надо сказать, что во время гражданской войны в Греции 1946–1949гг. на Святой Горе находили пристанище женщины-беженки, как и не раз во время турецкого владычества). Сохранение запрета было одним выдвинутых Грецией условий вступления в Евросоюз. Несмотря на это, периодически различные органы ЕС пытаются оспорить этот пункт. До сих пор этого сделать не удавалось, так как формально Афон находится в частном владении – вся территория горы разделена на двадцать частей между расположенными тут монастырями. Надо заметить, что византийский запрет на посещение монастырей лицами противоположного пола в Греции до сих пор соблюдается достаточно строго – не только на Афон, но во многие мужские монастыри не пускают женщин, а в большинство женских монастырей не пускают мужчин (кроме служащего духовенства).
Куда исчезли диакониссы
Диакониссы как особое женское церковное служение появились около IV века по Рождестве Христовом (хотя о диакониссе Фиве упоминается в Послании апостола Павла к римлянам, историки считают, что в то время чин поставления в диакониссы еще не сложился). В последующей византийской традиции диакониссами могли стать незамужние женщины старше 50 лет: вдовы, девы, а также монахини. Порядок чинов рукоположения диакониссы и диакона почти не различался (но молитвы поставления, конечно, были разными) – диакону в конце поставления вручали Чашу, и он шел причащать верующих, а диаконисса ставила Чашу обратно на св. престол. Этим выражалось то, что диаконисса не имела богослужебных обязанностей (единственная известная самостоятельная роль диаконисс в богослужении была связана с соблюдением благопристойности при Крещении женщин: после того, как епископ или священник возливал св. елей на лоб крещаемой, остальные части тела помазывала диаконисса). Диакониссы выполняли административные функции в благотворительных учреждениях, руководили женскими общинами. В Византии диакониссы просуществовали до XI века (к этому времени диакониссой могли стать лишь схимонахини), на Западе они исчезли примерно на полтысячелетия раньше – во многом из-за разрушения той социальной структуры, в рамках которой требовались. В Византии необходимость в диакониссах отпала по схожим причинам – социальные благотворительные институты перестали испытывать в них потребность. Позже институт диаконисс не восстанавливался, так как в них не было необходимости. Правда, несколько диаконисс было рукоположено святителем Нектарием Эгинским (1846–1920), основателем женского монастыря на греческом острове Эгина, но этот опыт не имел продолжения. В России диаконисс никогда не было – в древнейшей славянской рукописи чинов рукоположений (архиерейский Требник РНБ. Соф. 1056, XIV в.) чин поставления диакониссы отсутствует.
Почему мужчины и женщины в некоторых храмах стоят отдельно?
По традиции, восходящей к раннехристианским временам, мужчины и женщины стоят в церкви отдельно. Такое разделение соответствовало древним представлениям о благочестии. Условное деление храма на мужскую и женскую половины до сих пор сохраняется, например, у коптов. В Византии во многих храмах устраивались хоры (вторые этажи, идущие по периметру храма), где во время службы стояли женщины.
Только ребро или целая половина?
По одному из толкований Библии Бог сотворил женщину не из мужчины Адама, а из человека Адама, разделив его на две половинки: мужскую и женскую. Митрополит Сурожский Антоний так комментирует этот отрывок: «Переводы Библии часто говорят, что Бог взял ребро Адама (Быт. 2:21). Еврейский текст предлагает другие переводы, один из которых говорит не о ребре, а стороне. Бог не отделил ребро, а разделил две стороны, две половины, женское и мужское. Действительно, когда читаешь текст по-еврейски, ясно становится, что говорит Адам, когда лицом к лицу встречается с Евой. Он восклицает: она жена, потому что я муж (Быт. 2:23). По-еврейски это звучит: иш и иша, одно и то же слово в мужском и женском роде. Они вместе составляют человека, и они видят друг друга в новом богатстве, в новой возможности перерастать то, что уже дано, в новую полноту.
Ужасы Домостроя преувеличены
Почему-то считается, что все ужасы традиционного семейного быта описаны в «Домострое» – русском семейном уставе XVI века (знаменитый священник Сильвестр был автором только одной из редакций «Домостроя»). Однако в этой книге мы находим только одну цитату, которую можно интерпретировать как поощряющую телесные наказания для женщин: «А увидит муж, что у жены непорядок и у слуг или не так все, как в книге этой изложено, сумел бы жену наставлять да учить полезным советом; если она понимает, тогда уж пусть так все делает, и уважить ее да жаловать, но если жена науке такой, наставлению не последует и того не исполняет (о чем в этой книге сказано), и сама ничего из того не знает, и слуг не учит, должен муж жену свою наказывать, вразумлять ее страхом наедине, а наказав, простить и попенять, и нежно наставить, и поучить, но при том ни мужу на жену не обижаться, ни жене на мужа – жить всегда в любви и согласии».
Несовершенства
Мы провели небольшой опрос мужчин относительно того, какие типичные качества женщин можно было бы назвать «несовершенствами». Наиболее часто встречающиеся ответы:
- излишняя эмоциональность
– болтливость
– алогичность мышления и поведения
– излишнее внимание к внешности – своей и не только
– женщина предпочитает обсуждение обдумыванию и анализу
– склочность
– завистливость
В общем и целом можно сказать: несамостоятельность и несамодостаточность женщин – как следствие того, что женщина была создана как помощник мужчине, а не сама по себе
Никто не обижен?
Насколько распространено среди церковных женщин недовольство тем местом, какое отводит им Церковь? Мы cпросили об этом нескольких заметных православных женщин (см. ниже). К нашему удивлению, ни одной обиженной среди наших собеседниц не нашлось!
Может быть, дело в том, что в Церкви любой разговор с позиции «я имею право» совершенно неплодотворен? Никто из нас – мужчин или женщин, неважно – не может ничего требовать «для себя» – потому что любовь не ищет своего. Требовать можно только с себя самих. Как хорошо, что женской, более мягкой и уступчивой природе легче это понять!
А что делать тем, кто все же обижен: мужчины слова не дают сказать? Я думаю, утешение есть. Если тебе действительно есть что сказать, и содержание твоей души и твоих слов действительно важно – можно не бояться, ты будешь услышана. Как были услышаны святые жены – да так, что память о них и их слова сохранились через века.
Юлия Данилова, главный редактор журнала «Нескучный Сад»
Почему женщины должны молчать?
В наш век феминизма церковное отношение к женщине, на первый взгляд, кажется дискриминационным, даже возмутительным. Но это только на первый взгляд, со стороны. Судя по проведенному нами опросу самих женщин, они так вовсе не считают
«Жены ваши в церквах да молчат…» (1Кор. 14:34) Женщинам не дозволяют быть священниками. Их не пускают в алтарь и на Афон. Не чувствуют ли православные христианки себя обиженными? – спрашивали мы у известных женщин страны.
Наталья Лосева, руководитель интернет-проектов РИА «Новости»:
– На мой взгляд, не мешает вернуть некоторые традиции поведения мужчин и женщин в церкви: например, обычай стоять женщинам слева, а мужчинам справа.
Думаю (насколько вообще позволено мне комментировать апостолов), что слова «женщина в Церкви да молчит» верны на все времена. И в буквальной их интерпретации, подразумевающей благоговейную тишину. Сама сколько раз себя обрывала, кода стоишь ко кресту и коротаешь минуты в болтовне с подружкой, а рядом идут причастники, которые переживают в это время свою Тишину, читаются благодарственные молитвы или начался молебен. Тем более верны они, на мой взгляд, в том значении, что не дело женщине проповедовать у алтаря, и в этом нет ничего обидного или уничижительного, потому что отеческие законы и предания несут не обрядовый, а глубинный, сакральный смысл.
А вам обидно, что мужчина не рожает детей и не имеет регулярных недугов? А то, что вы не можете отпустить бороду? Почему каждый из нас готов спокойно и естественно принять разность телесную, физиологическую, но кто-то противится разности иной, более тонкой. Скажу вам более того, я боюсь, что однажды в угоду псевдолиберальности женская нога ступит на Афон. Есть традиции, которые нужно держать зубами, даже если их полный, настоящий, безусловный смысл мы не можем вместить.
Недавно мы с друзьями говорили, перебирая свою «православную тусовку», что если мужчина пришел из нецерковной семьи в зрелом возрасте в Церковь, то это цементное прилепление. В вере они сильнее.
Ирина Яковлевна Медведева, православный психолог:
– Я думаю, что слова апостола относятся к тем временам, когда проповедовать в храме имели право не только священнослужители, но и миряне мужского пола. Мне совсем не обидно, что меня не пускают в алтарь. Гораздо обиднее, когда мужчины не уступают женщинам место или не подают руку при выходе из транспорта. А самоутверждаются за счет женщины только слабые и неполноценные в каком-то отношении мужчины. Ведь женщина несомненно слабее мужчины, если речь идет о великодушии и снисхождении.
Антонина Васильевна Митигуз, подполковник внутренней службы Министерства юстиции РФ:
– Если придерживаться церковных правил, то к кресту и к чаше мужчины подходят первыми. И мне приятно пропустить мужчин вперед – это моя дань уважения тем немногим мужчинам, которые ходят сегодня в храм.
У женщин очень часто язык опережает ум, поэтому распространенная фраза: «Язык мой – враг мой», к сожалению, характеризует большинство женщин. Стараюсь также не забывать слова преп. Амвросия Оптинского, который предупреждал о том, что «разговаривающим в храме посылаются скорби».
Из своих личных наблюдений могу сказать, что если уж мужчина пришел к вере – он сделал это осознанно и серьезно. Более того, он, скорее всего, будет истинным воином Христа и не станет выставлять напоказ свою веру и свои добрые дела. Женщина же любит внешние проявления и обсуждения своих дел и зачастую умиляется своему внешне благочестивому виду. Во время поста женщина нередко уделяет серьезное внимание ограничениям в пище, а не работе над своим внутренним содержанием.
Игумения Ново-Тихвинского монастыря Любовь (Нестеренко):
– Достаточно того, что это сказал апостол Павел, и можно было бы дальше уже не рассуждать. Слово Божие непреложно. В Книге Притч говорится: «Не прелагай (т.е не переходи, не нарушай) предел вечных» (22, 28), и Сам Спаситель сказал: «Небо и земля прейдут, словеса же Моя не прейдут». Это – вечное законоположение и оно для нас свято. Можно привести такой пример из Первой Книги Паралипоменон. Когда везли ковчег Божий, Оза, не будучи священником, прикоснулся к нему и умер в то же мгновение. Казалось бы, что плохого он сделал? Он всего лишь хотел поддержать ковчег, чтобы тот не упал с колесницы. Но он устремился к служению, для него не предназначенному. Точно так же, когда мы дерзаем преступить пределы, положенные Словом Божиим относительно нашего служения, то умираем. Причем мы можем даже не почувствовать эту смерть, поскольку мы живем более душевной жизнью, чем духовной, и какие-то духовные вещи нам совершенно неизвестны. Но если мы не почувствуем этого сейчас, во дни нашей земной жизни, то последствия этого непременно явятся, когда мы перейдем порог смерти.
Если мы искренно верим, а не просто называемся христианами, то с любовью покоряемся Божественному Откровению. Тогда у нас формируется соответствующее сердечное устроение, и нам даже не приходит в голову размышлять о том, притесняют нас или нет. Если же мы выходим за рамки Священного Писания, то входим, так сказать, в область страстей, и естественно, в нас восстает тщеславие, гордость, недовольство своим положением и ропот на Божественные установления.
Священное Писание отводит женщине определенную роль. Если мы обратимся к Книге Бытия, то увидим, что Господь создал Еву именно как помощника. Что такое помощник? Даже в нашем современном представлении это человек с ограниченными возможностями.
С точки зрения природных дарований, женщины уступают мужчинам в телесной крепости, да и в интеллектуальном отношении тоже. Кто из женщин прославился в области философии или богословия? С другой стороны, мы как христиане не должны говорить только о природных способностях. Для нас важнее другой вопрос: кто выше в отношении богопознания? И вот об этом-то самом важном для нас предмете Священное Писание говорит, что в этом мы равны – «несть мужеский пол, ни женский» (Гал. 3:28). В отношении богопознания – следует подчеркнуть: не теоретического, а живого, опытного богопознания – женщины ни в чем не уступают мужчинам. Когда идет речь о богообщении, даже какие-то природные «недостатки» покрываются Божественной благодатью. Например, если говорить о телесной немощи, можно привести в пример мучениц, которые силою Христовою претерпевали вышеестественные муки, муки не меньшие, чем те, что выпадали мужчинам. Вспомним мученицу Фелицитату. Она не могла сдержать криков, когда рожала (ее заключили в темницу беременной), а через несколько дней без единого стона перенесла страшные муки за Христа. Так же в отношении глубины рассуждения не только на мужчинах, но и на женщинах исполнялись слова Спасителя: «Когда же приведут вас в синагоги, к начальствам и властям, не заботьтесь, как или что отвечать, или что говорить, ибо Святый Дух научит вас в тот час, что должно говорить» (Лк. 12, 11–12). Итак, мы равны в самом главном, у нас одно призвание, и на нашем пути к Царствию Божию имеет значение только наша собственная решимость, ревность ко спасению.
Елена Соболева, автор книги “Пятый ангел вострубил”, кинорежиссер, преподаватель отечественных и зарубежных киношкол:
– Меня вообще очень трудно притеснить – я все-таки кинорежиссер, умею за себя постоять в любой ситуации. Но меня, вообще, никто никогда не задевает, ведь люди чувствуют просто по первому взгляду какой-то статус личностный.
Нам нет такой уж необходимости заходить в алтарь. Зато могут быть подвержены обсуждениям вопросы о, допустим, непокрытой голове или пересмотрено отношение к макияжу. Я не думаю, что наши царственные новомученики – царицы и царевны – ходили без украшений и без макияжа. Однако это не помешало им стать святыми.
Наша история движется к концу света. Это проявляется и в том, что мужской пол становится все более декоративным. Он уже абсолютно не соответствует тем традициям, которые существовали на протяжении тысячелетий в человеческом обществе. Почти за каждым политиком торчат женские ушки. Кто сделал, к примеру, Клинтона Клинтоном, а Горбачева Горбачевым?
У женщины меньше вот этого стремления погарцевать, посоревноваться. Мужчины от рождения до смерти друг с другом соревнуются. А женщине свойственно самопожертвование – она заботится о муже, о детях. Поэтому женщине более свойственно постоянство. А мужчина – он одноразовый. Он – мечом помахать, один раз проявить мужество, совершить подвиг и голову сложить. Это же самый изменчивый такой отряд человечества – мужчины. И поэтому на них особенно сказываются современные и экологические проблемы, и социальные.
Фредерика-Мария де Граас, психолог и массажист, добровольный сотрудник Московского хосписа:
– Мужчин в церкви мало, значительно меньше, чем женщин, и никакого притеснения с их стороны я не чувствую.
Я думаю, апостол призывал женщин оставить праздные разговоры для того, чтобы почувствовать свое единение с Богом в Храме. Женщине это сделать гораздо проще, чем мужчине, поскольку она более чуткая и интуитивная. Апостол говорил о том, что женщина должна оставить свое любопытство, зависть и стремление поговорить – тогда у неё включится природная способность воспринимать присутствие Божие. Ей легче воспринять это, чем мужчине. «Женщина в церкви да молчит» для того, чтобы служить Богу и быть к Нему ближе.
Алтарь – место настолько святое, что человек может туда войти только с чувством колоссального трепета, ведь это место, где находится Всевышний. Я еще не доросла до этого – мне достаточно просто быть в храме. И мужчины и женщины в храме едины, никакого разделения я не чувствую – мы все «Одно Тело Христово». Просто стоять в храме для меня уже очень много. На Афоне мне, конечно, хотелось бы быть, т.к. там тихое и удобное для молитвы место, но раз Божья Матерь решила, что там должны быть только мужчины, то я туда не стремлюсь. То, что женщинам нельзя быть на Афоне не означает, что мужчины лучше женщин. Я думаю, что афонским монахам нужно, чтобы рядом не было женщин, т.к. это место для усиленной молитвы, там не должно быть соблазнов и искушений. Афон – это святое молитвенное место. Миру необходимы эти молитвы. Поэтому нет никакого разделения – мы все одно «Тело Христово», это милость Божья для всего мира.
Я думаю, что воля и физическая сила у мужчин сильнее развиты, чем у женщин. Женщина больше привязана к земле. Мужчина может целеустремленно идти к намеченной цели и не замечать ничего вокруг, женщина же видит мир более широко. У мужчины меньше эмоций и это помогает ему идти к намеченной цели. Но зато у женщины больше развито сердце и способность любить. Мужчине же сложнее открыть свое сердце.
Меня совершенно не тянет быть священником, ведь священник – образ Христа, который «положил душу свою за паству свою». Сам Христос так заповедовал – так установлено. Священник должен забыть про себя, отсечь свою самость ради Христа – к этому далеко не все готовы.
Тутта Ларсен, ведущая МТВ:
– Я, скорее, соглашусь со словами апостола. Если в храме и возникает какой-то источник суеты – происходит это чаще всего именно по вине женщин. Всем известные «бабульки» делают замечания тем, кто приходит в храм. А приходит зачастую невоцерковленная молодежь в штанах и без косынок. Важно в этот момент их не спугнуть – человек должен до всего дорасти сам. Я считаю, что в храме не должно быть укоров и осуждения, – это недопустимо. Но если замечание будет сказано священником в мягкой форме, прихожанин наверняка не обидится и поймет все правильно. А, вообще, решение прийти в храм, т.е. сделать первый шаг – очень непростое решение.
Как-то я пришла в Даниловский монастырь на Рождество, и меня попросили отойти от алтаря – этот факт меня тогда очень возмутил и огорчил. Сейчас я отношусь к этому нормально.
Женщина более эмоциональна, она может своей женской энергией и своими эмоциями как созидать, так и разрушать, например, гармоничные отношения в семье. Мужчина же должен женскую энергию обуздывать и направлять в нужное русло. А сила женщины, на мой взгляд, заключается в том, что она рожает детей, хранит очаг, то есть является «живой водой», которая мужчину укрепляет и делает его сильнее.
Я думаю, что женщина не может быть священником в силу своей слабости. Наверное, она создана для другого – для своего мужа и для детей.
Оксана Федорова, ведущая программы «Спокойной ночи, малыши»:
– Я прихожу в храм для того, чтобы побыть наедине с собой, и мужчины мне в этом абсолютно не мешают. Я думаю, апостол не имел в виду то, что женщина должна молчать в самой церкви. Он имел в виду семью как малую Церковь. Жена должна прислушиваться к своему мужу, то есть не брать на себя руководящей функции.
Церковью было так установлено, что женщина не должна входить в алтарь, и спорить с этим мы не должны. Хотя, я слышала о том, что монахиням, находящимся в монастыре уже давно, то есть достигших каких-то духовных высот, входить в алтарь разрешается.
Женщина слабее мужчины физически, но психологически она сильнее. На женских плечах лежит многое: семья, дом, дети и создание атмосферы в семье. Всю мелкую работу выполняет женщина – она более усидчива. А когда нужно принимать оперативные решения и действовать быстро – здесь пальма первенства отдается мужчине потому, что он более логичен и трезв. У женщин преобладают эмоции. В этом есть свои плюсы и минусы. Как говорят, если ветка жесткая – она быстро ломается, а если она гибкая, как женщина, то она живучая, способная ко многому приспосабливаться.
Есть женские монастыри, где настоятельницы монастыря – женщины, но службы все равно ведутся мужчинами. Когда священник служит, он уподобляется Христу. Поскольку Христос был мужчиной, то, наверное, священником должен быть именно мужчина.
Елена Чудинова, писатель, автор книги «Мечеть Парижской Богоматери»:
– Я была просто потрясена волной внимания и уважения, высказанной мне со стороны духовного сословия, которую вызвало появлением моего романа «Мечеть Парижской Богоматери». Я встретила столько одобрения, понимания, поддержки и вопросов ко мне как к писателю, как к мыслителю, со стороны духовенства! На фоне всего этого мне было бы смешно говорить о том, что существует дискриминация женщин в церкви. Но это одна сторона медали. С другой стороны, я могу себя рассматривать как рядовую, верующую женщину. И как таковая я должна – и это совершенно естественно и не вызывает у меня протеста – помнить о том, что жены в храме молчат. Мы же православные, мы не еретики, которые рукополагают женщин в епископы! И женщина в храме не проповедует. Видимо, тут подразумевается и некоторое смирение, то есть покрывание головы. Ведь все-таки мы исповедуем то, что несем грех прародительницы Евы. Следовательно, это естественно, а если кому это кажется не нормальным, тому нужно выбрать другую религию, более «толерантную» и «политкорректную».
Но встречаются эпизоды лично меня огорчающие. Недавно на митинге на Пушкинской площади из уважения к тем, кто пришел на этот митинг, я сообразно моему статусу замужней женщины, покрыла голову, надев нарядную шляпу. И очень хороший священник попросил меня снять шляпу. Потом я у него так, в шутку немножко, спросила: «Отче, ну что же вы замужнюю женщину опростоволосили?» Он мне простодушно ответил: «Был бы у меня платочек в кармане, я бы сам предложил». Причем это был достойный пастырь, вызывающий всякое уважение. Видимо, подразумевалось, что модная шляпа чем-то не хороша. Вы понимаете, я не должна носить платочек, потому что я не «баба», мой муж не «мужик». По социальному статусу я – дама, и адекватный головной убор для дамы – это шляпа. Шаль, допустим, но никак не платочек. Я думаю, что это ужасный пережиток, когда женщины с дипломом искусствоведа или филолога входят в храм, повязывая какие-то безобразные старушечьи белые платочки!
Журнал «Нескучный Сад»
|
