http://www.regnum.ru/news/polit/1856305.html
Опубликовано 19:44 13.10.2014
Курдские ополченцы, которые обороняют город Кобани на севере Сирии близ границы с Турцией, отбили очередную атаку «Исламского государства Ирака и Леванта» (ИГИЛ). При этом западные эксперты утверждают, что в этом « частично курдам помогли силы международной коалиции во главе с США, которые продолжают наносить авиаудары по наступающим силам джихадистов». В то же время они отмечают, что « эффективность авиации падает в силу того, что военные действия идут в городской застройке города», фиксируя при этом то, что «курдских сил явно недостаточно, чтобы противостоять террористам, имеющим на вооружении тяжелую артиллерию». Так в целом складывается сложная диспозиция, в которой в единый узел завязываются самые невероятные сюжеты.
После того, как Анкара заявила о готовности примкнуть к международной коалиции по борьбе с ИГИЛ, внешне стали формироваться предпосылки для вероятного вторжения турецких войск на территорию Сирии. Анкара стянула к своим приграничным районам с Сирией танки и войска. Что дальше? Стрелять из танков по не обозначенным целям? Вводить войска на территорию Сирии, поддерживая таким образом курдов, объявивших автономию от Дамаска, или начать борьбы с со своими недавними негласными союзниками ИГИЛ, на чем настаивает Запад? Когда президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган заявил, что не верит в эффективность авиационных ударов по боевикам ИГИЛ и необходима наземная операция, он посылал сигнал прежде всего Западу. Его не поддержали. «Это очень странно, ибо на 14-м году войны в Афганистане американская общественность твердо уверовала в то, что ничего невозможного для армии США не существует, — пишет газета со ссылкой на контр-адмирала Джона Кирби американская Time. — Однако она не в силах разгромить джихадистов из ИГИЛ, хотя небольшое количество американских наземных войск могло бы существенно увеличить результативность воздушных ударов». При этом Пентагон ссылается на то, что у него «в Сирии нет партнера, готового воевать, способного и эффективного», а министр обороны США Чак Хейгел констатирует, что «борьба с ИГИЛ является долгосрочной целью».
Тем не менее заявление Эрдогана спровоцировало не только волну выступлений курдов в городах Европы, требующих военного вмешательства Турции для облечения участи сражающихся за Кобани их сирийских собратьев, но и стремления Рабочей партии Курдистана (РПК) переправить в Сирию своих боевиков. При этом спецпредставитель ООН и ЛАГ по Сирии Стефан де Мистура, сославшись на резолюцию ООН 2170, согласно которой «каждый должен делать все возможное для предотвращения массовых кровопролитий», обратился к Турции с просьбой разрешить добровольцам оборонять Кобани. Когда же попытки боевиков РПК прорваться в Сирию были пресечены турецкими властями, то на юго-востоке страны возобновилась волна терактов, что привело к десяткам жертв. Таким образом, на юго-востоке Турции стал появляться «второй Кобани».
Ранее Турция предлагала создать в приграничной зоне на территории Сирии так называемую буферную зону, чтобы через нее остановить поток курдских беженцев, заполонивших ее города. Только по официальным данным, их число превысило 1,5 млн. человек. Но этот проект был политически дискредитирован, поскольку Анкара — по опыту «арабской весны» в Северной Африке — планировала в этой зоне структурировать органы оппозиционного сирийского правительства, сосредоточить там вооруженные силы сирийской оппозиции. Сейчас против этой идеи выступил Вашингтон, хотя Париж стал поддерживать Анкару. Правда, сейчас стали говорить уже о создании специального коридора, но такого, чтобы «остановка наступления на Кобани и ослабление ИГИЛ не вела к усилению режима Асада». В этой связи посланник ООН по Сирии Стаффан де Мистура обратился к турецким властям, чтобы они «помогли организовать, по крайней мере, поток добровольцев и оружия, чтобы они получили возможность войти в Кобани и способствовать его обороне». То есть Турцию со всех сторон толкают к войне. Плюс к этому и сообщение представителя госдепартамента США Мари Харф, о том, что «Турция согласилась поддержать усилия по тренировке и экипировке умеренной сирийской оппозиции», и надо полагать, что для этого Турция должна будет предоставить свою территорию и превратиться «во вторую Сирию». Когда же Анкара ставит западным партнерам по коалиции условие, что «битва должна идти в первую очередь против Асада», ей отвечают, что « борьба с ИГИЛ является первоочередной задачей коалиции, но ее должны осуществить в Ираке вооруженные силы Багдада и иракские курды, а в Сирии силы сирийской оппозиции в союзе с курдами».
Вашингтон лишает Анкару возможности маневра, когда она пытаясь всю интригу свести только к «борьбе против Асада». В этой связи госсекретарь США Керри вроде бы «подыграл» Турции, заявляя, о необходимости созыва новой мирной конференции по урегулированию сирийской проблемы, и что «мир в Сирии невозможен без отставки Асада». Но дело в том, что условия для созыва новой конференции по Сирии не созданы, а Асад объективно и тактически выступает в роли союзника коалиции в борьбе против ИГИЛ. Более того, в отличие от Эрдогана, он получил возможность осуществлять политику маневра на курдском направлении и реэкспорта курдской проблемы уже в Турцию. В этом отношении примечательно прозвучало недавнее признание вице-президента США Джона Байдено о том, что ответственность за действия ИГИЛ лежит на ближневосточных союзниках США и на « стремлениях Турции, Саудовской Аравии и ОАЭ свергнуть сирийского президента Асада, следствием чего стало возникновение новых радикальных группировок, в том числе ИГИЛ». Правда, позже, Байден решил извиниться за свои слова, но не опроверг принципиально свои тезисы.
«Турцию вынуждают проводить алогичные действия, — заявил в Стамбуле на встрече с представителями ИА REGNUM Модестом Колеровым и Станиславом Тарасовым главный редактор турецкого информационного агентства „Джихан“ Абдулгамид Билиджи. — Анкара оказалась в ситуации, когда должна тщательно выверять каждый свой последующий шаг, поскольку это может привести к самым неожиданным последствиям». С одной стороны, отказ от участия в проведении наземной войсковой операции в Кобани лишает накануне парламентских выборов правящую партия «Справедливость и развитие» поддержки «своих» курдов, которые во многом обеспечили ей победу на региональных выборах 30 марта и прохождение в дальнейшем Эрдогана на пост президента страны. С другой — участие Турции в коалиции против ИГИЛ потенциально превращает ее в мишень ответной атаки джихадистов, угрожает переносом на ее территорию движение глобального джихада, что будет связано, как с дестабилизацией обстановки в самой стране, так и во всем регионе. Положение усугубляется еще и тем обстоятельством, что Запад на Ближнем Востоке пытается скрестить «ужа с ежом». Так министр иностранных дел Германии Франк-Вальтер Штайнмайер призвал не только к тому, чтобы «главной целью стало создание единого фронта борьбы с ИГИЛ», но и чтобы «Турция и Иран работали на этом направлении вместе». Но как, если Анкара выступает против Дамаска, а Тегеран является его союзником?
Одним словом, внешне оформленная как военная операция в Кобани, интрига приобретает все признаки многоходовой политической интриги, в которой все более очевидно просматривается сценарий будущей политической трансформации Турции, а не Ирака и Сирии.
И еще. По инициативе турецкой стороны состоялся телефонный разговор президента России Владимира Путина с президентом Турции Эрдоганом. Как сообщает пресс-служба Кремля, «стороны, помимо вопросов двухсторонних отношений обсудили проблематику с акцентом на угрозах, исходящих от ИГИЛ». Поэтому можно предполагать, что в ближайшее время многие событий на Ближнем Востоке будут иметь сенсационный и неожиданный для многих характер.
Стамбул — Москва
Станислав Тарасов — шеф-редактор Восточной редакции ИА REGNUM
|
